– Я всегда хочу кофе.

– И я! – улыбнулась Анна. – Мне иногда кажется, я живу для того, чтобы пить кофе. Может, на «ты» перейдём?

Мы провели в том кафе больше двух часов. Я рассказала Анне свою историю… и то, что готова передать ей все дневники, документы и все свои… наброски, потому что она имеет право.

Анна пролистала одну Ксеничкину тетрадь, потом другую, потом взялась за мои дневники. Делала она это очень быстро, но при этом внимательно, как давнишний покупатель альбома с марками – не пропуская ни страницы. Это продолжалось долго, у меня заболела голова. И, когда Анна задала мне вопрос, я решила, что мне это просто мерещится.

– А тебе никогда не хотелось самой написать эту книгу?

Я помотала головой, и боль отступила.

– И ведь ты её уже почти написала, – добавила внучка Ксении Михайловны, складывая дневники ровными стопками.

Анна сказала, что главная работа мною уже сделана, а с остальным она поможет. Что у неё самой сейчас совсем другие планы, в Хабаровск она приезжала скорее как родственница, хотя идея написать роман о Ксении у неё всё-таки была.

– Но идеи – такое дело, прилетают и улетают, – улыбнулась Анна. – Да я и вообще ни за что в своей жизни по-настоящему не держусь.

Она забрала с собой только конверты с локонами своих давно умерших дядюшек и жестяную коробку с письмами Андрея. И настояла на том, что оплатит счёт.

После её ухода я долго сидела с сумкой у ног, размазывая на столе одним пальцем слёзы, а другим – пятно от пролитого флэт-уайта, что было не слишком-то гигиенично. Вышла из кафе и встала как вкопанная: мир преобразился! Изменился цвет неба, зданий, голых тополей, машин, одежды прохожих. Как будто второе солнце вышло (первое сидело за толстыми ноябрьскими тучами) с каким-то особенным свечением. Всё сияло свежим цветом, светилось, празднично мерцало, пело, и всё было – счастье, и свет был – счастья, и счастье было – моё.

Вот оно, моё счастье – искать слова, вставлять в них пропущенные буквы, а соединяя слова, следить, чтобы за ними вставали живые люди, и жить в мире этих людей, важных столько же, сколько те, кто действительно рядом. Или даже важнее.

Теперь я знаю, что смогу.

Конец

Благодарности

Благодарности

Этот роман посвящён памяти моей бабушки Ксении Михайловны, но писала я его ещё и в память о моём отце, Александре Константиновиче Матвееве. В книге описано много действительно происходивших событий, но есть и вымышленные, так что любителям искать прототипы и сходство советую не слишком увлекаться.

Я хочу поблагодарить за помощь в работе над романом: