«Несчастье обрушилось на них, ничего не подозревающих, неожиданно, подобно мощи дикой бури; прежде единые, они были разъединены, связаны и, отягощенные тяжелыми оковами, приведены к священнику (арианину Фелицию — В. А.). Из невиновных они внезапно превратились в обвиняемых, плененных недругами без предварительной борьбы. Во время бегства мавры не причинили им никакого вреда; теперь же ариане причинили им страдания. Прежде, чем они были схвачены, авва Феликс в страхе выбросил те несколько солидов, которыми он оплачивал скудное содержание братии, положившись во всем только на Бога. И свершилось великое чудо Божественного могущества: никто из ариан не заметил выброшенные им золотые монеты. Таким образом, никто не смог лишить неимущих монахов средств существования.

Аввы были подвергнуты избиению и заключению. Причем Феликс умолял мучителей о пощаде не для себя, но лишь для хрупкого Фульгенция, не приученного к перенесению боли. Хотя арианин Фелиций не внял его мольбам, он все-таки, в конце концов, видимо получил указание из высших сфер «смотреть на вопросы (в данном случае — религиозные — В. А.) поширше, а к людям быть помягше», тем более, что оба аввы были отпрысками знатных семейств афроримских «коллаборационистов».

Он не осмелился держать их дольше пленниками в своем доме, однако приказал их опозорить — остричь наголо, лишить одежды и выгнать вон нагими и без средств. Однако же ни острижение волос, ни нагота не покрыли страдальцев позором. Напротив, мучения, безропотно перенесенные этими двумя достойными мужами духовного звания, уверенными в Божественной поддержке и Господней милости, отличили их знаками первого свидетельства истинности их веры. И потому они покинули дом этого арианского священника как место славной битвы, украшенные лаврами великолепнейшей победы. Возвратившись на то поле, на котором их схватили, они нашли там все до единой золотые монеты, выброшенные аввой Феликсом в предчувствии грозящей беды. С сердечной радостью они подобрали чудесным образом сохраненные для них монеты и, истово вознося хвалу и благодарность Богу, вернулись к своей монастырской братии, ожидавшей поблизости их возвращения.

Итак, вандалы-ариане не тронули простых монахов «блуждающего» православного монастыря, ограничившись арестом их обоих настоятелей, проповедовавших среди ариан, или, выражаясь языком последующих столетий, занимавшихся церковной православной агитацией и пропагандой. Похоже, авва Фульгенций отказался от предложенной ему своеобразной компенсации, опасаясь новых конфликтов с арианами, особенно многочисленными в области своего компактного поселения между Сиккой и Карфагеном.