специально вызванного им на собеседование в стольный град Карфаген прославленного кафолического диалектика обратно в город Руспу. Точное место расположения Руспы служит до сих пор предметом споров, хотя большинство историков склонно видеть в ней античную Руспину, священный город современного Туниса — Монастир.

Тразамунд (именуемый Кассиодором «Трансимундом», а иногда — и вовсе «Трасариком»), получил свое блестящее образование в Карфагене. Став истинным «питомцем муз», в позднеантичном (не чисто-языческом, но смешанном, язычески-христианском) смысле этого слова. Лишнее доказательство того, что правящий вандальский слой не только полностью перенял у побежденных и усвоил римское (и, вероятно, тесно связанное с ним, греческое) образование, но и (что, пожалуй, не менее важно) окончательно перестал презирать римскую и греческую образованность. Перефразируя Горация, можно сказать: «Римская Африка, взятая в плен, победителей диких пленила…» Тем не менее, этот властитель вандалов, все-таки стоял «на стыке двух миров», не примкнув окончательно ни к одному из них. Хотя и получивший классическое греко-римское образование, он оставался, прежде всего, вандалом и ревностным христианином-арианином, храня всосанному, так сказать, с молоком матери, арианству нерушимую верность. Что не мешало ему применять более утонченные формы религиозной борьбы, чем, скажем, его дядя Гунерих, «проклятьем заклейменный». Гонения в стиле Гунериха были воздвигнуты Тразамундом на православных лишь в начальный период его царствования, когда он в сентябре 496 г. сменил на престоле слабого и недостаточно решительно отстаивавшего первенство арианской веры в своем царстве Гунтамунда. Но в то же время Тразамунд, хотя у нас нет подтверждений его продолжительного пребывания в Афинах, Новом или Ветхом Риме, даже врагами считался высоко образованным человеком. Так что дискуссии с Фульгенцием он вел уж точно на латинском или греческом, но уж никак не на своем родном вандальском языке. Невольно напрашивается аналогия со средневековым владыкой Священной Римской империи Фридрихом II — Гогенштауфеном из Палермо, кайзером-крестоносцем, настолько усвоившим высокую арабскую культуру мусульман — своих, казалось бы, смертельных и наследственных врагов, — что папа римский отлучил его от церкви, как «сицилийского султана» — предтечу и орудие Антихриста. На примере Тразамунда, сложной и неоднозначной личности, мы можем лучше понять современный ему и взрастивший в нем цветы учености вандалоримский Карфаген, все еще сохранявший под шестидесятилетней «с гаком» властью вандальских пришельцев, свой античный космополитический характер…