Хотя Австрия и заключила союзы с Россией и Англией и таким образом могла рассчитывать на русскую армию и английские деньги, тем не менее она всё еще колебалась со вступлением в борьбу. Испания, которой было крайне неприятно возобновление общей континентальной войны и которая одинаково боялась как успехов республиканской системы, так и ее гибели, вновь явилась посредницей в примирении раздраженных противников. Ее посредничество, возбуждая обсуждения и представляя некоторую надежду на возможность сделки, заставляло венский двор колебаться или по меньшей мере медлить. В Неаполе, где неистово негодовали из-за всякой отсрочки, желали найти способ завязать борьбу, чтобы вынудить Австрию взяться за оружие. Безумие этого двора было беспримерным. Судьбой Бурбонов в эту эпоху было впадать в ошибки через своих жен; в таком положении находились сразу трое из них: Людовик XVI, Карл IV и Фердинанд. Участь несчастного Людовика XVI известна. То же влияние, хотя и разными путями, привело к неминуемой гибели и Карла IV, и Фердинанда.

Неаполитанцев заставили надеть английскую кокарду; на Нельсона смотрели как на покровительствующее божество. Приказали набирать в армию пятую часть населения, что составляло ненужную крайность: достаточно было взять и пятидесятую часть, чтобы занять почетное место в ряду держав. Каждый монастырь должен был выставить вооруженного и снаряженного всадника; часть церковных имуществ была пущена в продажу; все налоги были удвоены, мало того, несчастный прожектер, все военные планы которого имели такой неудачный исход и которому в будущем судьба готовила еще более решительные поражения, Макк, был вытребован в Неаполь, чтобы встать во главе армии. Ему устроили триумф раньше победы и наградили титулом освободителя Италии, тем же самым, который носил Бонапарт. Ко всем этим военным приготовлениям прибавляли еще акафисты святым, молитвы святому Януарию и пытки тех, кто подозревался в сочувствии французским идеям.

Кроме того, этот бессильный двор продолжал свои интриги в Пьемонте и Тоскане. Он желал, чтобы пьемонтцы восстали в тылу армии, стоявшей в Цизальпинии, а тосканцы – в тылу Римской; пользуясь случаем, неаполитанцы атаковали бы последнюю с фронта, а австрийцы сделали бы то же в Цизальпинии, рассчитывая таким образом, что ни один француз не спасется. Пьемонтский король, человек религиозный, колебался с принятием этого плана вследствие союзного договора, связывавшего его с Францией; но ему говорили, что полученная в результате принуждения клятва не носит обязательного характера, что пьемонтцы решительно вправе вырезать французов всех до последнего. Впрочем, совесть тут была гораздо меньшим препятствием, чем бдительность Директории. Что же касается эрцгерцога Тосканы, то у него не было решительно никаких средств. Чтобы склонить к борьбе и его, Неаполь обещал прислать с эскадрой Нельсона армию.