Эти настойчивые вопросы вызвали затруднение у членов Совета старейшин. Следовало признаться, что желали другого и составили проект ниспровержения конституции. Некоторые намекали на эти решения, но были дурно приняты. С этой минуты настроения законодательного корпуса изменились и проект революции был весьма скомпрометирован.

Бонапарт был верхом во главе своих войск; Сийес и Дюко держали наготове дилижанс, запряженный шестеркой и ожидавший их у решетки Сен-Клу. То же сделали и многие другие на случай неудачи. Сийес, впрочем, выказал редкое хладнокровие и присутствие духа. Боялись, что Журдан, Ожеро и Бернадотт обратятся с речью к солдатам, и отдали приказ заставить замолчать всякого, кто вздумал бы говорить с войсками, будь то народный представитель или генерал.

Заседание обоих советов открылось в два часа. В Совете старейшин занялись составлением оповещения для Совета пятисот о готовности приступить к обсуждению. В Совете пятисот совещания начались иначе. Депутат Годен, которому Сийес и Бонапарт поручили открыть заседание, сначала стал говорить об опасностях, грозивших Республике, а затем представил два предложения: первое – поблагодарить старейшин за перенесение законодательного корпуса в Сен-Клу, и второе – образовать комиссию для составления доклада об опасностях, грозивших Республике, и о мерах, какими бы их следовало предотвратить. Если б эти предложения приняли, доклад был бы уже готов и предложили бы временное консульство и приостановление заседаний.

Но едва Годен замолкает, как разражается страшная буря. Раздаются оглушительные крики; повсюду слышится: «Долой диктаторов, не нужно диктатуры, да здравствует конституция!»

– Конституция или смерть! – восклицает Дельбрель. – Штыки не испугают нас, мы свободны.

Эти слова сопровождаются новыми криками. Некоторые депутаты повторяют, прямо глядя президенту Люсьену Бонапарту в глаза:

– Не нужно диктатуры, долой диктаторов!

На эти оскорбительные крики Люсьен отвечает:

– Я слишком сознаю достоинство президента, чтобы долее переносить дерзкие угрозы некоторых ораторов; я призываю их к порядку.

Это напоминание, однако, не останавливает депутатов и делает нападки еще яростнее. Наконец Гранмезон предлагает присягнуть Конституции года III. Предложение принимается. Требуют поименной переклички;

принимают и это. Депутаты поочередно всходят на трибуну и приносят присягу при криках и аплодисментах всех присутствующих. Люсьен сам вынужден сойти с кресла и дать присягу, которая направлена против всех планов его брата.

События принимают опасный оборот. Вместо назначения комиссии для проведения реформ Совет пятисот дает присягу существующему порядку, а поколебленные старейшины уже готовы отступить. Революции грозит полная неудача. Ожеро, Журдан и влиятельные патриоты ожидают в Сен-Клу благоприятного случая склонить на свою сторону войска.