Едва чтение этого предложения и содержавшего его декрета было окончено, как в совете обнаружилось некоторое беспокойство. Кто-то пожелал воспротивиться предложению; Корнюде, Лебрен, Фарт и Ренье его поддержали. Имя Бонапарта и поддержка, которой от него ждали, склонила большинство на его сторону. В восемь часов декрет был принят. Он переносил советы в Сен-Клу и созывал их на заседание завтра в двенадцать часов дня. Бонапарт назначался главнокомандующим 17-го военного округа, стражи законодательного корпуса, стражи Директории, Парижской национальной гвардии и окрестностей. Нынешний командующий 17-м военным округом Лефевр подчинялся Бонапарту. Последний получил приказ явиться к решетке совета за получением декрета и принесением присяги президенту. Назначили вестника, который должен был немедленно отправиться к генералу с декретом.

Посланцем стал тот же депутат Корне; он нашел все бульвары запруженными многочисленной кавалерией, а улицы Монблан и Шантерен наполненными генералами и офицерами в парадной форме; все спешили представиться генералу Бонапарту. Так как салоны последнего были слишком малы, чтобы вместить такое значительное число посетителей, он велел открыть двери и, выйдя на крыльцо, обратился к офицерам с речью. Он сказал им, что Франция в опасности и что он рассчитывает на их помощь для ее спасения.

Депутат Корне представил декрет. Бонапарт схватил документ, прочитал его вслух и спросил, может ли рассчитывать на поддержку присутствующих. Все отвечали, положа руки на свои шпаги, что готовы помогать ему. Он обратился также к Лефевру, который к тому времени, обнаружив движение войск без его приказания, спросил полковника Себастиани, что это означает; полковник, не отвечая ему, пригласил войти к Бонапарту. Лефевр вошел с досадой.

– Ну, Лефевр! – сказал Бонапарт. – Вы, одна из опор Республики, хотите ли вы оставить ее в руках этих адвокатов? Объединитесь со мною, чтоб помочь мне ее спасти. Вот, – прибавил Бонапарт, беря саблю, – вот сабля, которая была со мной при Пирамидах; я отдаю ее вам как залог моего уважения и доверенности.

– Да, – ответил растроганный Лефевр, – бросим адвокатов в воду!

Жозеф привел с собой Бернадотта; но тот, поняв, в чем дело, удалился, чтобы предупредить патриотов. Фуше, уведомленный о событии, приказал запереть заставы и приостановить отправления курьеров и общественных карет. Он поспешил предупредить о том Бонапарта и принести ему изъявления своей преданности. Бонапарт, оставлявший его до тех пор в стороне, не оттолкнул его, но сказал, что эти предосторожности напрасны, что нет надобности ни закрывать заставы, ни приостанавливать обычного сообщения и что он действует заодно с нацией и рассчитывает на нее.