Что такое дружба на флоте? Не с тем человеком поселился в каюте, и пропащий рейс! Не знаю случая, чтоб удалось кому-то из матросов поменять в рейсе каюту, если в ней, допустим, не захотел жить. Приказ капитана, старпома - пустые бумажки. Никто тебя не примет, и сам виноват: не ошибайся в товарище перед рейсом! А тут не море - тайга… Выигрыш для меня теперь так много значил, что понял: надо дружбу с Гриппой закрепить. Решил поддаться настойчивым намекам Гриппы, что Груша свободна. Да и Туя подзадоривала меня: «Надо тебе провериться на Груше. Или ты такой, что меня любишь, или у тебя вообще не стоит?»

Потратил на Грушу день, когда Гриппа увез Жана из-за сборов на рыбалку. Вначале дело с ней буксовало: в голове стояли то Туя, то Варя. Я боялся снять с Груши трусы. Запретил ей снимать. Груша сидела и ждала, глядя на меня, как на икону. Сидела в трусах, но они так сложились по щели - хоть головой лезь! Посмотрел, как она движется в своей келье, доставая до потолка. Помалу за нее взялся, по всякому складывая и открывая всякие чудеса. Вообще-то с ней было проще простого: она кончала, как только я до нее дотрагивался. Но желание в ней не ослабевало. Напротив, только росло. Поднялись на площадку маяка, где я разложил великаншу на трех матрацах. Я разохотился на Грушу, изучив к ней все подходы. Нет, я ее не успокоил, так как сделать это невозможно. Груша нигде не кончалась, нигде ни до чего нельзя достать. Но я услышал, как она кричит. Она издавала крики, наподобие тех, что через день услышу на Хуту: когда в нее, летящую с высоты, врываются притоки, тараня главную струю. Все ж я застолбил в Груше свое место, довел Грушу до безумия. Так наслышался ее криков, что две ночи на Хуту казалось, что слышу не струи, а это Груша кричит мне, чтоб я не пропал зря.

Это друг мой, Груша, как ни хоти.

Ночь перед рыбалкой не спал, хотя был измотан до бесчувствия. Шептал Туе разные слова, зная, что она запомнит и будет повторять. В этом ее преимущество, потому что - что такое любовь? Ну, хотя бы то, что имеет с ней сходство? Ничего не запомнишь, обладай любимой - не обладай. Казалось бы намного выигрышнее связь с такой, как Груша. Одна физиология чего стоит? Но что толку от такого запоминания? А здесь ничего не запоминается. Одна дымка обволакивающая… и, думая, что надо запомнить, все равно…

Вот и собираться скоро, а так ничего и не сказал про маяк: как они живут на скале, в круглой белой башне? У них есть еще и дом, который строил и не достроил Жан. Такой же рубленный, неоштукатуренный, как в поселке, обитый ящичной клепкой. А так же вагончик с плющом, я его упоминал, вроде летней кухни. Там варили; вместо печки - бочка из-под горючего. Возле вагончика Жан вязал снасть на тигра. Оттуда я спускался по тропке, идя гулять, оглядываясь на маяк, на мачту с оттяжками. Жан был далек от всего, кроме тайги. А я уже знал, какое здесь хозяйство. Гриппа показал мне. Была дизельная для зарядки аккумуляторов. Лежали без применения 500-ваттовые лампы, горят 200 часов проблесками. Действовала лишь, и то не всегда, мачта радиомаяка. Часы можно было запускать с радиопередатчика. Тут жили по старинке, так как место заброшенное. Большие корабли проходили вдали. Маяк освещался денатуратом. От денатурата раскалялась сетка лампы; синий, без дыма, огонек. Через оптику он давал свет далеко в море. Был еще и наутофон - для подачи звуковой сирены. Мне нравился колокол - с 1910 года, 60 пудов бронзы, щербатый, с отбитым куском.