Сразу же по водворении в Калуге Лжедмитрий II и его приближенный начали набирать новое войско. Его основу составили русские служилые люди и казаки, которых в январе 1610 г. привели к Вору кн. Г.П. Шаховский, Я. Кернозицкий и, возможно, Ю. Беззубцев[2264]. В начале февраля 1610 г. бояре Д.Т. Трубецкой, И.П. Засекин, М.И. Колодкин-Плещеев, П. Урусов прибыли в Калугу с остатками русского войска, брошенного самозванцем в Тушине[2265]. Довольно крупный отряд удалось собрать к февралю 1610 г. в Великих Луках и на Псковщине боярину Ф. М. Плещееву[2266].

Приведенные данные не подтверждают гипотезу С.М. Соловьева и С.Ф. Платонова, что главной силой движения самозванца в Калуге являлось казачество[2267]. Они показывают, что по-прежнему основную роль в Калужском лагере играли служилые люди южных и юго-западных и западных уездов России и казаки. Созданные в Калуге институты государственной власти, как и в Тушине, являлись точной копией существовавших в Москве. Здесь действовали царик, «воровские» Дума, Государев двор, приказы, войско, в городах сидели воеводы и дьяки. В отличие от Москвы и Тушина, не было разве что структур по управлению церковью. Ветераны повстанческого движения, спасшие царика, еще быстрее, чем в Орле и Тушине, были вынуждены отойти в тень. «Бояре» самозванца — приверженцы крутых мер в борьбе с врагами, по свидетельству К. Буссова, обрушили репрессии на иноземцев, заподозренных в измене «царю Дмитрию». Запущенное ими колесо террора начало уничтожать и правых и виноватых. Весьма показателен в этом отношении случай с ветераном повстанческого движения, калужским воеводой Скотницким, которого не спасли от надуманных обвинений и казни многочисленные заслуги[2268]. Повстанческое движение в Калуге переродилось, не успев возродиться.

К весне 1610 г. отряды самозванца настолько окрепли, что смогли нанести несколько серьезных контрударов по правительственным отрядам. Кн. Д.М. Черкасский разгромил в феврале 1610 г. у Шацка правительственный отряд кн. В.Ф. Мосальского и отбил у него недавно захваченный у приверженцев самозванца Арзамас[2269]. Боярин Ф.М. Плещеев, по данным, полученным Я. Сапегой, в феврале 1610 г. во главе 6 тыс. войска совершил поход на Новгород Великий и занял Старую Руссу[2270]. Однако воевать на два фронта отряды самозванца не могли. Новая партия шведских наемников, которыми командовали Э. Горн и Ж. Делавиль, заставили Ф.М. Плещеева отступить[2271]. Приверженцы самозванца потеряли Старицу, Ржев, были отброшены к Пскову и Великим Лукам[2272]. А. Гонсевский 3 (13) апреля 1610 г. захватил Белую[2273]. Между правительственными и польскими войсками вспыхнули упорные бои за Иосифо-Волоколамский монастырь и Белую. Тушинские отряды в Великих Луках и Пскове оказались отрезанными от Калуги. Они попытались заручиться помощью отрядов А. Лисовского и А.З. Посовецкого, пробившимся из Замосковья в Великие Луки[2274]. По просьбе псковичей лисовчики и казаки направились к Ивангороду и разгромили шведское войско, осаждавшее город. Но по возвращении между ними и местными приверженцами самозванца произошел конфликт. А. Лисовский и А. Посовецкий хотели вновь остановиться в Пскове, но посадские, напуганные недавними грабежами и бесчинствами лисовчиков, на этот раз не пустили их в город. Обозленные лисовчики и казаки захватили псковский пригород Воронач. Здесь пути А. Лисовского и казаков разошлись. Русские воины отряда лисовчиков, соединившись с отрядом А. Посовецкого, ушли к Великим Лукам. Здесь бывшие тушинцы перешли на сторону правительственного отряда Г. Валуева и помогли ему «высечь» Великие Луки. Тем временем А. Лисовский, пополнив свой отряд иноземцами, занялся грабежом сел и деревень на Псковщине. Жители Пскова, Ивангорода, Гдова, Яма и Копорья, все еще поддерживавшие самозванца, оказались в окружении врагов: поляков, литовцев, шведов, правительственных отрядов и мародеров-лисовчиков, которые, по словам местного летописца, «Псковщину всю пусту сделавшу»[2275].