Наверху, на террасе, расставляли закуски и крепкие вина — заграничные и из погребов графа. Большие бутылки с золотыми этикетками и глиняные зеленые обливные кувшины на серебряных подносах переходили от гостя к гостю. Все заметно оживились, громко разговаривали и смеялись. Лейтенант Шофолви остроумно рассказывал о последней охоте, в которой он принимал участие, и о том, какие шутки подстраивали они одному лейтенантику — выскочке из незнатной, невежественной семьи.

Ласло Бароти чувствовал себя как на угольях. Иолан все еще не появлялась, и он невнятно пробормотал, что она целый день страдала от сильной мигрени, но это объяснение ни для него, ни для гостей не прозвучало убедительно. Эржебет только прикасалась губами к полному бокалу, который она так и не выпила с тех пор, как стали обносить аперитивами, и тихо и лукаво посмеивалась, когда лейтенант Шофолви и граф Пал Эрдейи настоятельно упрашивали ее выпить в честь весны. Все гости во главе с хозяином окружили ее и стали умолять. Шофолви опустился перед ней на колени. Пал тоже преклонил колена, Эржебет подняла вверх свои тонкие руки, словно желая отстраниться от этих шумных настоятельных просьб, и счастливо засмеялась, приоткрыв бледные губы и обнажая чуть-чуть длинноватые зубы, когда на пороге террасы появилась Иолан.

Она была бледна, но глаза ее блестели. Пышные волосы, поднятые с затылка и перехваченные почти на макушке, горели в красноватом отсвете заката. Высокая и крупная, тонкая в талии, с гордо вздымающейся грудью, с крутыми бедрами и длинными ногами, упругость которых словно ощущалась даже под богатыми складками платья из красной, как старое вино, тафты с зеленоватым отливом, она протянула свои сильные руки навстречу гостям, как бы желая обнять их по-дружески всех разом. На ее бледном лице с большим носом и широкими ноздрями появилась счастливая, светлая и чарующая улыбка. «Как она хороша, — подумал Ласло, — как хороша! Но все же нос у нее слишком велик!»

Оба юноши застыли, устремив на нее взгляды, потом вскочили и склонились, приветствуя ее. Все остальные гости поднялись из глубоких кресел. Ласло прекрасно видел то восхищение, которое было написано на их лицах, и на миг почувствовал себя польщенным. Эржебет растерялась, как будто ее в чем-то уличили и могут посмеяться над ней.

Музыканты под ивой заиграли громче и оживленнее, словно почувствовав присутствие хозяйки.

Иолан пожимала руки, расточала улыбки. Она тепло обняла Эржебет, погладила ее мягкие безжизненные волосы и похвалила ее платье, такое же блеклое, как и его хозяйка. Потом она опустилась в кресло и, играя зеленым веером из страусовых перьев, завладела вниманием всех присутствующих. Гости стояли, обернувшись к ней и внимая ее словам.