Надо учитывать, что эта ведущая тенденция далеко не везде проявляла себя прямолинейно. Часто этот процесс затемняли возникавшие многочисленные промежуточные формы частичной зависимости непосредственного производителя от предпринимателя, сосредоточения в таких случаях в руках капиталиста контроля только над значительными производственными операциями либо над рынком сырья, а также соглашения между группами предпринимателей и артелями работников, частично владевших средствами производства, включение в эти отношения посредников, сохранявших известную экономическую независимость, и т. п. Утверждение таких промежуточных форм, при которых сохранялась относительная самостоятельность непосредственного производителя (как, например, ткачей шерсти в Юго-Западной Англии), не вело к перевороту в старом способе производства, а скорее консервировало его.

Развитие капиталистической мануфактуры сопровождалось постепенным уничтожением сельских домашних промыслов. Однако, исчезая в местах наибольшего развития мануфактуры, они возникали в других, экономически отсталых районах. Такие промыслы могли быстро превратиться в придаток мануфактуры, в поставщика ей сырья, подвергавшегося лишь первичной обработке. Преобладание рассеянной мануфактуры, не ломавшей в корне привычную картину деятельности сельского населения и его традиционный уклад жизни, приводило к тому, что происходившие глубокие изменения лишь частично осознавались большинством современников. Характерно, что даже в конце XVIII в. известный швейцарский экономист Иоганн Херреншванд считал обособление промышленности от земледелия крайне рискованной авантюрой с неясными последствиями.

Вне зависимости от того, становился ли купец мануфактуристом или, наоборот, мануфактурист купцом, и несмотря на растущую специализацию мануфактур, их владелец в большинстве случаев оставался экспортером своих товаров.

Миграция мануфактуры из города в деревню, снижая издержки производства и обеспечивая свободу от стеснительной регламентации, отнюдь не являлась гарантией успеха. Он был очень частичным, например в Северной Италии, где подобное перебазирование лишь приостановило происходивший в предшествующем столетии упадок шерстяного производства, которое безвозвратно утеряло иностранные рынки. Для успеха требовалось соединение ряда экономических, политических и социально-психологических факторов (от наличия дешевого сырья до государственной поддержки в борьбе за внешние рынки), достаточное развитие инфраструктуры, существование определенного социально-психологического климата, необходимого для мобилизации капиталов и обеспечения нужных условий производства.