Николай, с новыми татуировками на руках, стоял рядом с мамой. Он теперь частенько навещал нас. Всегда весёлый, раскрепощённый, переполненный интернет-новостями и одновременно снисходительно-циничным к ним отношением (он называл себя хипстером в постмодернистском прикиде), Николай с подкупающей почтительностью исполнял все хозяйственные поручения мамы, за что она учила его готовить, а потом они вместе с аппетитом уплетали созданные «произведения кулинарного искусства», которые он от всей души и нахваливал. Сегодня мы с Петром присоединились к их пиршеству. Разливая из большого блюда вкусно пахнущий суп, мама мимоходом заметил:

—

Жаль, что Ася так быстро собралась и уехала в Швецию. Ну, да ладно! Она думает вернуться осенью, чтобы окрестить Иоанну…

…

«Так, – подумал я, – значит, имя уже есть: Иоанна – «Аннушка»…

 …

считая, – мама от сдерживаемого волнения даже хлопнула крышкой супницы, – и правильно считая, что такой обряд должен проходить именно в Петербурге, городе всех поколений её предков.

А как вы думаете, молодые люди? – обратилась она к нам с Николаем.

—

Это к гадалке не ходи. – с готовностью согласился он.

Мама смотрела на меня, я же невозмутимо ответил, что нахожу вполне естественным такое желание Аси, и тут же обратился к Николаю, не давая маме лишнего повода понапрасну тревожиться:

—

А как поживает дама твоего сердца?