—

Одно другого не исключает, – примирительно сказала Ася и положила Аннушку на живот так, чтобы она могла видеть нас обоих.

—

Я правильно понимаю, – спросил я, подходя к ним, – Иоанна вообще не плачет?

—

А зачем ей плакать, если всё в порядке? – весело откликнулась Ася и взглянула на часы. – По-моему вам пора идти гулять.

Позвонила мама, и они с Асей тотчас радостно заговорили. Я даже догадывался, о чём именно.

Гуляли мы с Аннушкой долго, пока она не уснула. Я смотрел на её безмятежное лицо и думал, с тревогой и надеждой, о том, что в мире, где гарантией безопасности является безумное наращивание смертоносного оружия, а не способностей к сотрудничеству и согласию, – в таком мире следующим поколениям потребуется великая мудрость и храбрость. Ведь им придётся постоянно переворачивать шкалу ценностей, ставить её в более правильное положение, то есть с головы на ноги, и опять же, снова и снова, искать «ключи новой жизни». Хотя кто может точно предсказать, что будет через двадцать, пятьдесят или сто лет на нашей маленькой древней планете?

Жизнь как «устойчивое неравновесие» тем и хороша,  что являет-

ся неопределённой, непредсказуемой и… небезопасной, а единственно достойный способ отозваться на эти её состояния – не позволять душе лениться, быть бдительным, не закрывать глаза и не прятать голову, но постоянно чувствовать, даже предчувствовать таинственную неразгаданность живой противоречивой жизни. В том, что жизнь полна неожиданностей и вечно продолжает двигаться к тысяче и одной неопределённости, наверное, и состоит её завораживающая притягательность и красота. Вселенная, которая находится в каждом из нас в виде закодирванной энергии и информации, внутри каждой клетки, когда-нибудь, возможно, заговорит с нами «словами космоса», и мы познаем, наконец, желанную свободу сотворения и соприкосновения разных индивидуальных вселенных, которые невозможно предвидеть и от которых невозможно отказаться.

«Но почему, – с горечью мысленно воскликнул я, – мы до сих пор не можем и не хотим разорвать путы заблуждений и освободить себя от влияний искажённо воспринимаемой нами субъективной и мнимой реальности? Сколько можно продолжать эти бессмысленные движения туда и обратно в потоке событий, не давая себе труда осмыслить их с помощью дарованного нам Разума? Вопрос, конечно, риторический, как и недоказуемы, вопреки всему существующие, “угодья Духа”»…