эрих: Рехнулся, что ли? Какой кампус? У нее статус на пять звезд!

рогожский: Мировой совет отменил все привилегии. Все в одной общаге. Она там не появилась, и куда она закатилась, сказать не могу. Мы задание получили в 21:30. Так? В Сети ее не было. Телефоном не пользовалась. Матери ее дозвонились, она в Калуге у сестры, ничего не знает. Почту всю прочесали: в Париже у нее три корреспондента, дальняя родня, сестра ее бабки жила в Париже, там какие-то престарелые племянницы, им никаких сообщений не отправляла. Еще шесть коллег, из них трое (протягивает список) там же, в Центре работают. Один австралиец, одна индуска и швейцарец, молекулярные биологи все трое. На связь, возможно, выходила со швейцарцем, но это по контурному следу определили, разговор состоялся двумя часами раньше, чем мы начали слежение.

эрих: Электронный профиль взяли?

рогожский: Само собой! Пусто, не светит!

эрих: В бункере она, что ли?

рогожский: Может, заблокировалась?

эрих: Прокатные машины просмотрел?

рогожский: Ребята этим заняты. Шесть человек на телефоне сидят. Трудоемкая операция.

эрих: Двенадцать часов у тебя есть, Рогожский. (Смотрит на часы.) Я на тебя рассчитываю.

рогожский: Разве я когда подводил?

эрих: Нет.

эпизод 30

Монастырь. Двор возле колокольни. Рассветает. В спальном мешке спит Таня. Рядом с ней – изгнанный из мешка Вадим.

Просыпается. Смотрит на часы в телефоне. Половина восьмого. Толкает Таню в бок.

вадим: Тань, просыпайся! Уже светло. Не так много времени. Темнеет рано.