таня: Откуда ты взял про множественность вселенных?

вадим: Таня, я не читаю книг по современной космогонии. Но в изобразительном искусстве есть свой язык, это ведь тоже описание мира и даже миров. В каком-то смысле каждый подлинный художник создает Вселенную со своими системами координат, со своими законами существования.

таня: Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать… Да, есть современная теория, которая рассматривает Вселенную как гроздь… Или как пену… Черт, у меня эта штука разрядилась. Можешь позвонить по своему телефону?

вадим: Кому?

таня: Цою, конечно! Пусть прилетает со своей хреновиной! Может, он откроет эту границу? (Тычет пальцем в надпись.) Этот INTRONIUS точно обозначает “вход”?

вадим: Да. На латыни.

таня: Ну звони же, чего ты ждешь. Телефон у тебя записан.

вадим: Да он не приедет.

таня: Он? Не приедет? Ты ничего не понял! Он прибежит, примчится, прилетит! Не потому, что он такой хороший, а потому что всю жизнь мечтает, чтобы я его о чем-нибудь попросила!

Вадим набирает номер, дает Тане телефон.

таня: Вася, привет! Ты мне очень нужен. Немедленно. Да, дело жизни и смерти. Коллайдер твой нужен! Только не в пределах Садового кольца. Долетаешь до Тулузы… до Тулузы! Оттуда – до Тизьенского монастыря. Прямой дороги нет. Не знаю. Ты это лучше моего решишь! Хоть на вертолете. Жду тебя.

вадим: Ты даешь!

таня: Хорошую кашу заварили! Вдруг у нас ничего не получится? (Шумно выдыхает, делает гримасу, изображая Цоя.) Это очень просто. Вот, смотри! Нобелевкой они у меня не отделаются! Это просто плюнуть раз, и вот он, Таня, переход границы нашей Галактики и выход в иную Вселенную. Вот! (Сбрасывает с лица гримасу, говорит усталым голосом.) Все! Увидишь, он прилетит! Отложим до завтра! Уже темнеет, пора ночлег устраивать. Здесь я точно ночевать не буду!

вадим: Возьми мой спальник и выбирай любую из келий в северном крыле.