варвара, жена (поднимается к Циолковскому по лестнице. Он ее не слышит): Отец! Радость-то какая!

циолковский (не слышит): Меня тянуло к женщинам, я непрерывно влюблялся, что не мешало мне сохранить незагрязненное, не запятнанное ни малейшим пятнышком наружное целомудрие. Несмотря на взаимность, романы были самого платонического характера, и я, в сущности, ни разу не нарушил целомудрия…

варвара (кричит в его трубу, он отмахивается): Отец, радость какая! Приехала Марусинька, привезла нам два мешка картошки! Детей совсем уж нечем было кормить.

циолковский: Нужна ли пища?.. Представим себе совершенно изолированное особенное животное. В него не проникают ни газы, ни жидкости, ни другие вещества. Из него также они не могут и удалиться. Животное пронизывается только лучами света. Встречая тут хлорофилл, растворенный в крови, и углекислый газ, и другие продукты распада тканей животного, они разлагают их, соединяются и в результате дают кислород, крахмал, сахар, разные азотистые и другие питательные вещества, необходимые для жизни. Пища (подразумевается то, что образовано в теле действием солнечных лучей) и кислород растворяются в ткани животного. Но последняя опять разлагается, на углекислый газ и другие продукты распада (мочевину, аммиак и прочее). Пусть все эти отбросы не выкидываются наружу, а поступают в кровь и остаются в организме. Солнечные лучи опять преобразуют их в кислород и питательные вещества, которые пополняют убыль непрерывно работающих частей тела. Этот круговорот совершается вечно!

варвара: Картошки два мешка, я говорю!

циолковский: Что?

варвара: Картошки два мешка!

Циолковский машет рукой.

хор: Ах ты, милая картошка,

Низко бьем тебе челом,

Даже дальняя дорожка

Нам с тобою нипочем.

Ах, картошка, объеденье,

Лагерников идеал,