Трагические новости с родины не смогли оставить Пикассо, неоднократно заявлявшего о своей аполитичности, равнодушным. В то время художник работал над картиной для Испанского павильона на предстоявшей Всемирной выставке в Париже. Узнав о бомбардировке Герники, художник мгновенно меняет концепцию и берется за новое полотно, ставшее одним из самых мощных художественно-политических заявлений в истории.

«Герника» Пикассо стала вечным напоминанием об ужасах войны и одним из самых знаменитых антивоенных символов. Монументальное полотно размером почти четыре на восемь метров, написанное в рекордно короткие сроки (работа над картиной заняла у Пикассо немногим больше месяца – с 1 мая по 4 июня), изображает самых обычных людей, имена которых не напишут в учебниках истории, но именно они во все времена становились истинными жертвами любой войны. Художник не случайно выбрал для «Герники» монохромную цветовую гамму, и даже чисто белого цвета здесь нет, есть только разные оттенки серого. Для Пикассо мир, по которому прокатились колеса войны, – это мир, лишенный красок, мир, из которого ушла сама жизнь.

Существует множество интерпретаций картины, которые часто противоречат друг другу. В частности, это касается изображенных на полотне быка и коня. Некоторые критики утверждали, что картину не стоит воспринимать как политическое высказывание, поскольку образ быка или Минотавра символизирует здесь в первую очередь эго самого Пикассо. Однако, комментируя полотно, художник заявлял, что бык – это зло и жестокость, олицетворением которых накануне и во время Второй мировой войны стал фашизм. По словам Пикассо, раненый конь символизирует жителей Герники, пострадавших и погибших в кровавой бойне. Но, несмотря на несомненную мрачность полотна и ужас, который оно вселяет, художник оставляет его героям и зрителю надежду в виде мирно горящей лампы под абажуром.

Как Пикассо рассорился с Шагалом

Дружбу двух великих художников разрушил один-единственный ужин и несколько сказанных сгоряча слов. Позже ни один из них не упускал случая уязвить обидчика. До этого же в течение многих лет они поддерживали теплые отношения и, не стесняясь, называли друг друга гениями.

Однажды Пикассо сказал: «Когда умрет Анри Матисс, Шагал останется единственным художником, кто действительно понимает, что такое цвет. Я не в восторге от его петухов, задниц, летающих скрипачек и всего этого фольклора, но его картины действительно написаны, а не небрежно набросаны. Некоторые из его работ убедили меня, что со времен Ренуара никто так не чувствовал свет, как Шагал».