Торгсин был единственным экспортным объединением Наркомвнешторга, от которого руководство страны ожидало валютную отдачу существенно выше капитальных вложений[1303]. В 1932 году по объемам валютной выручки Торгсин занимал четвертое место среди советских экспортеров, уступая лишь главным статьям советского экспорта – нефти, зерну и лесу (табл. 28). В 1933 году, по причине голода в стране, он вышел на первое место, обогнав и эти, по замыслу творцов, главные валютные источники финансирования индустриализации. Финальный отчет утверждал, что в 1934 и 1935 годах Торгсин стабильно сохранял второе место среди экспортных объединений Наркомвнешторга СССР, уступая только экспорту нефти[1304].

В 1933 году Торгсин был впереди всех советских экспортных объединений не только по сумме полученной валюты, но и по «валютной эффективности экспорта» – показателю отношения экспортной цены товаров к их себестоимости[1305]. В 1933 году советский экспорт зерна был убыточен, а в Торгсине хлеб среди товаров имел самую высокую валютную рентабельность. В первом полугодии 1933 года выручка Торгсина по хлебофуражным товарам (39,2 млн зол. руб.) превысила их экспортную цену (7,6 млн руб.) более чем в пять раз! По остальным продовольственным товарам выручка Торгсина (12 млн руб.) в 4,6 раза превышала их экспортную цену (2,6 млн руб.). Во второй половине 1933 года с отступлением голода и резким снижением цен на продовольствие в Торгсине разрыв сократился[1306], но оставался значительным: в среднем в тот год по хлебофуражным товарам Торгсин выручил 62,6 млн рублей при их экспортной цене 14,2 млн рублей, по остальным продовольственным товарам соотношение было (соответственно) 20,6 млн рублей и 6 млн рублей. Сопоставление цен на товары в Торгсине с ценами экспорта позволило его экономистам утверждать, что в 1933 году Торгсин получил на 78 млн золотых рублей больше, чем могли бы получить за эти товары советские экспортеры, продав их за рубежом[1307]. Но с улучшением товарной ситуации в стране, падением цен в Торгсине и интереса покупателей к его торговле «валютная эффективность» продаж продовольствия в 1934 и 1935 годах упала[1308].

Руководство Торгсина утверждало, что в 1933 году на каждый рубль затрат Торгсин приносил государству валюты больше, чем другие экспортные объединения. Существенно больше[1309]. По данным Валютно-финансового сектора Наркомвнешторга, в 1933 году советский экспорт (по всем объединениям НКВТ) в среднем приносил не более 15 золотых копеек на рубль затрат, а без нефти – только 13 копеек[1310]. По подсчетам его экономистов, валютная рентабельность операций Торгсина за первые три квартала 1933 года составила 34 золотые копейки, то есть была более чем в два раза выше средней рентабельности советского экспорта. В среднем за 1933 год, по моим расчетам (табл. 26, п. 7), валютная отдача операций Торгсина составила 25 золотых копеек, в 1934 – 16 золотых копеек, а за 9 месяцев 1935 года – 10 золотых копеек на рубль затрат. Согласно финальному отчету, в среднем за 1932–1935 годы на каждый рубль затрат Торгсин принес государству 17,6 золотых копеек валютных ценностей[1311]. Относительно высокая, в сравнении с другими экспортными объединениями, валютная рентабельность Торгсина служила оправданием его огромных рублевых затрат и позволила руководителям Торгсина в 1933 году даже требовать от правительства разрешить ему издержки обращения в размере до 420 % выручки[1312].