Дорога выводит из леса на кладбище пилигримов, давно заброшенное. Оно завораживало нас: ряды маленьких осевших надгробий с вырезанными на них головами крылатой смерти, все щербатые, с едва различимыми эпитафиями, полные жизней, смирения. Большинство покойников были детьми. С именами вроде Умеренность, Покорность, Благодарность, Мегетавеель. В возрасте 3 недель, 14 месяцев, 24 дней, 2 лет 9 месяцев, 5 дней. Все смотрят на восток. В Судный день дети поднимутся встретить рассвет в надежде оказаться по правую руку Господа, среди праведных.

По дороге разносится запах костра и гамбургеров.

– М-м-м, – мычу я, догоняя детей. – Умираю от голода.

– Неудивительно, после такого долгого купания, – откликается мама.

– Я хочу три гамбургера, – вмешивается Финн. – Можно мне три гамбургера, мам?

– Это вопрос не к маме, – говорит Джек. – А к Диксону.

– А хот-доги будут? – спрашивает Финн.

– Мне нужен джин с тоником, – заявляет Питер. – Я пристрелю Диксона, если все, что у него есть, это то альмаденское пойло.

– Он использует их в качестве ламп, – уточняет мама. Питер смотрит на нее непонимающим взглядом. – Наполняешь их песком, – поясняет она.

– Песком?

– Ты явно пропустил семидесятые.

– Элла, у твоей матери явно началось старческое помешательство.

Она хлопает его шляпой.

– Учитывая, сколько мы тогда пили, нужно же их было для чего-то использовать.

– Уоллес, если тебе нехорошо, я с радостью провожу тебя домой.

– Твой муж невыносим, – смеется она. – Пора подумывать о разводе.

На лицах Финна и Мэдди написан ужас.

– Мам!

– Боже, я пошутила. Это была всего лишь шутка, – говорит она им. – Я обожаю вашего отца, и вы это прекрасно знаете.

– Ваша бабушка всегда славилась остроумием, – замечает Питер.