— Охотно верю.

Он рассказал ей о Hypnerotomachia Poliphili.

— Чего? — воскликнула Роузи сердито, не то удивленно. — Ничего себе.

— Скажи еще раз, — засмеялась Сэм.

Пирс произнес название по частям:

— Hypn. Eroto. Machia. Poliphili. Что значит: Сон. Любовь. Борьба. Полифила. А можно и так: Любовные Борения Полифила во Сне. Hypnerotomachia Poliphili. — Взглянув на Сэм, он засмеялся вместе с ней. — Без сомнения, один из величайших образчиков странных и неудобочитаемых книг всех времен и народов.

— Но ты же прочитал.

— Скажем так, заглядывал. Необычайно ценится первое издание с иллюстрациями Боттичелли[361]. Но у Крафта — другое.

— А.

— Но все равно — это прекрасное издание шестнадцатого века с гравюрами по дереву. Очень странными гравюрами, я тебе скажу. Великие времена очень странных иллюстраций!

Они остановились на Ривер-стрит, возле универмага на углу Хилл-стрит, чуть ниже библиотеки, а за Хилл-стрит и была улица, на которой жил Пирс.

— Ценная? — спросила Роузи.

— Да.

— Но не то, что...

— Нет. Не оно.

Маленькая красная «гадюка», вихляя, пыталась припарковаться напротив библиотеки. Ее кузов был покрыт вмятинами, частью загрунтованными, что выдавало привычку к столкновениям. Наконец она пристроилась на стоянку, только длинный багажник немного выпирал.

— Еще скажи, — велела Сэм.