Разумеется (как говорил Аустин[370]), звезды определяют не более чем наши склонности. Сатурн в асценденте способствует рождению угрюмых гениев-отшельников, особенно в соединении с чистотой и целеустремленностью Стрельца; Бруно тоже знал это. Героическая любовь — не для фантазмов плоти, но для подлинного восприятия мира ищущим разумом. Так обстоит дело для утренней карты. Антиобщественное убожество, самоанализ, странности, eremita masturbans[371]: все это — вечер.

Он сбросил Бертона с колен.

Так, а теперь — телефонный звонок. Оставшийся без ответа звонок, который он сделал в городе, возвращается к нему нынешним вечером. Ладно.

Звони, телефон.

Телефон был недалеко от кровати — он собрался и заставил себя взять трубку, пока звонки еще не прекратились. — Алло?

Привет. С оттенком стыдливого «ку-ку!», будто в прятки играет.

— А, — сказал он. — Привет.

Ты занят?

— Господи, да нет же. Я как раз, — сказал он, — думал о тебе.

Тесен мир, сказала она. Он услышал перезвон браслетов — наверное, поднесла трубку к другому уху. Ну, так как дела. Как новая жизнь.

— С новой жизнью все в порядке.

Деревенщина, сказала она.

— Сеновалы, — откликнулся он. — Доярки.