Далеко, бесконечно далеко, в сфере Разума за пределами материального мира. В лоне Господнем возникает Существо: Адам Микеланджело, огромный и сильный, розовый и праздный, как младенец.

ГРОМКИЙ ГОЛОС становится нежнее:

ВСЕОТЕЦ ПОРОДИЛ ЧЕЛОВЕКА ПОДОБНОГО СЕБЕ И ВОЗРАДОВАЛСЯ ЕМУ КАК СВОЕМУ РЕБЕНКУ.

Он взлетает, испытав свои крылья, и занимает должное место в сфере Отца (гармоничное, успокоительное звучание скрипок, низкие ноты). Смотрит вниз сквозь звучащие кольца планет. Там уставший СОЗДАТЕЛЬ отдыхает от трудов своих, сцепив покрытые пылью руки.

ЧЕЛОВЕК ИСПРОСИЛ У ОТЦА ДОЗВОЛЕНИЯ СОЗДАТЬ НЕЧТО ДЛЯ СЕБЯ И ОТЕЦ ЕГО ДОЗВОЛИЛ.

СКОЛЬЗИМ ВНИЗ вслед за ЧЕЛОВЕКОМ, в его счастливом падении сквозь сферы; он смеясь принимает дары от заботливых архонтов, и хотя каждый новый дар отяжеляет его несоразмерно, он все еще силен. Невредимый, он проходит сквозь орбиты Судьбы, которой не подвластен, и, достигнув сферы изумленной Луны, принимает в дар ее переменчивую влажность.

ТЕПЕРЬ ЗЕМЛЯ ВОЗЗРИ НА НЕБО.

Земля глядит на небо. Видит красоту и облик ЧЕЛОВЕКА, и в ней немедля пробуждается всепоглощающая ненасытная любовь. Ее вздыбленные моря, тоскуя, обращают волны к Луне. ЧЕЛОВЕК видит в зеркале вод свою божественную красу, видит на земле тень своего прекрасного облика и сам влюбляется в видимый облик — ненасытно, всепоглощающе, навечно. Он должен обитать там, соединившись с этой красотой.

Вниз, сквозь липкие сети материи, бросается он, жаркий, как пекло, и летит сквозь огонь, а из огня — к воде и земле; он итифалличен, он тянет руки к Земле, он соединяется с ее бурым зеленым синим лоном, бедрами, всем телом ее. И, обретя ЧЕЛОВЕКА, она обвивается вкруг него, и тела нераздельны, и грудь прижата к груди. В изумлении отшатываются сферы и прячут светильники свои. Оркестр не утихает, громоздятся аккорды, но высшая точка недостаточно высока, близятся разочарование, модуляция, отчуждение и новый прилив возбуждения — и так без конца.

Скромно ОТЪЕЗЖАЕМ от совокупления гигантов.

ТАК ЧЕЛОВЕК ЧТО БЫЛ ЕДИН СМЕРТЕН И БЕССМЕРТЕН ПРЕДШЕСТВОВАЛ НЕБЕСАМ ОДНАКО ЖЕ БЫЛ ПОДВЛАСТЕН ИМ ОБРЕЛ РАЗДВОЕННОСТЬ.

ОН ПРЕЖДЕ БЫВШИЙ ПОДОБНО ОТЦУ ДВУПОЛЫМ НИКОГДА БОЛЕЕ НЕ ОБРЕТЕТ ЦЕЛОСТНОСТЬ НО БУДЕТ ЛИШЬ МУЖЧИНОЙ ИЛИ ЖЕНЩИНОЙ.

ОН БЕССОННЫЙ ПОДОБНО ТОМУ КАК И ОТЕЦ ЕГО БЕССОНЕН НЫНЕ СКОВАН ЛЮБОВЬЮ И СНОМ.

Теперь ОТСТУПАЕМ, ОТСТУПАЕМ над морями, по ущельям, вниз по серебряным рекам, сквозь ночные леса, сквозь окно комнаты, вроде той, в которой сейчас сидит и слушает Бо, однако иной: окна смотрят на все четыре стороны, и в них светят звезды; спящий — во всяком случае, неподвижный — человек сидит в кресле, голова его запрокинута, глаза закрыты, рот же, напротив, открыт.