Дрожа, но не от страха, сестра Мэри Филомела отбросила покрывало и ткнулась ногами в тапочки. Лицо святого вновь было безучастно, свято и несколько брюзгливо. В благоговейном изумлении она подняла Венцеслава на привычное место, надела халат и положила ключ в карман. В лучах ночного света остановилась перед маленьким квадратным зеркальцем и рывком поправила ночной колпак.

Шла она вниз через дортуар, между белых кроватных рядов, где спали двадцать девочек, одни — как убитые, другие — изогнувшись, как в припадке (ночные рубашки задрались, дыхание частое), третьи ворочались и сонно бормотали. Двое, разбуженные ветром, что-то зашептали сестре, но она шикнула на них и прошла мимо.

Шла она вниз, по узким черным ступеням на второй этаж, мимо комнат, где спали сестры, вниз по вощеным ступеням, покрытым ковром (халат раздувался, как парус, от ночного ветра), на первый этаж, где у стены стоял огромный древний сундук, черный от воска, резной, обшитый панелями. Он прибыл в Царицу Ангелов из больницы в Бондье, когда та расширилась; озадаченные работники вытащили его из грузовика и внесли по входной лестнице — тяжел он был, как свинец.

Только оказавшись перед сундуком, сестра Мэри Филомела изумилась, как это она сразу, без вопросов поняла, что ключ, оказавшийся во рту бедного святого, был от сундука; только вытащив ключ из кармана, она удивилась, почему сразу пошла его открывать. Все хватит не надо ничего не трогай, сказала она себе. Затем преклонила колени на паркете перед сундуком и вставила ключ в замок.

Вздрогнул всенощный свет за красными стеклами; сестра Мэри Филомела услышала дальний вопль — то ли кошка, то ли заблудившийся ребенок, то ли петли, терзаемые ветром. Повернув ключ, она ощутила толчок, как будто внутри один за другим открывались все ящики и отделения, которых на ее памяти никто не видел. Ее пронзило чувство, будто она не просто открыла сундук, но выпустила новую жизнь, то, что давно ее ожидало, поджидало, — что-то на нее похожее, и теперь оно выйдет наружу и сделает, что до́лжно.

В это же время белая «буря» с откидным верхом (свернувшая с автострады у Пайквилля часом раньше и проехавшая почти под окнами Царицы Ангелов) миновала сгинувшую деревушку на Кабаньем Хребте и двинулась вверх по горному склону. Туда, где широкая мощеная улица разделялась и вела вверх к старой открытой разработке на склоне хребта, но «буря» выбрала другую дорогу, грязную, ведущую вниз; женщина за рулем ни с того ни с сего убрала ногу с газа, и призрачная машина съехала по изгибу дороги, прошелестела по хрусткому гравию и замерла у берега ручья.