— Бог.

— Ну, в конечном счете да.

— Или ты. — Она схрупала пупырчатый огурчик. — И типа, как?

— Штука в том, что я должен был знать, как именно; это по умолчанию предполагалось. Она положилась на меня.

— А ты знал?

— Учился по ходу дела.

Роузи разглядывала его с улыбкой:

— В постели.

— Да.

— Ну и как далеко зашло?

— Ой-ё. — Он посмотрел вверх, то ли задумавшись, то ли избегая взгляда Роузи. — Ой, здорово далеко.

— Ну, давай рассказывай, — не выдержала она. — Как далеко.

Он попытался рассказать, выкладывая сперва не все карты, а лишь те, что помельче; она слушала, подперев рукой подбородок. Тогда он стал рассказывать подробнее. Порой она смеялась или кивала понимающе.

— Да-а, — приговаривала она. — Да уж. Старушка Роз.

— Дело в том, — объяснял Пирс, — что она действительно такая. В глубине души. Может, я и не прав, но, кажется, сам-то я не такой, ну, то есть в самой глубине.

Только он это сказал, как правда обернулась своей противоположностью, черная птица заложила вираж на фоне солнца и улетела.

— Но вот она — да.

— Так мне кажется.

— Это точно, — сказала Роузи. — Точно, она такая.

Она кивала так ритмично и понимающе («да уж, уж да»), что Пирс замолчал и глянул на нее в недоумении; Роузи поймала его взгляд.