Бо Брахман уселся рядом с Пирсом, подальше от «Орфиков».

— Ну, как там переделка мира? — спросил он. Рукой он обвел пирушку, преображенных людей и сказочных животных и похлопал Пирсову голову по шерстистому загривку. — Движется?

Пирс не мог понять, о чем это Бо, и глупо уставился на него. Роз увлекли более неутомимые танцоры, а выпивка кончилась.

— Переделка мира. Помнишь, мы с тобой говорили? Как получать необходимое или желанное. Тренировки на снах.

Пирс вспомнил ту ночь великого ветра, ту ночь, когда все это началось, — ведь именно тогда?..

— Ага, — сказал он. — Да. Ты рассказывал.

— Да.

Он столкнулся с ними во сне, но сбежал или проснулся в страхе; наблюдал, не присутствуя, не действуя, а лишь желая и надеясь. Может быть, потому и чувствовал себя теперь таким беспомощным.

— Знаешь, — сказал он. — Не знаю, помнишь ли ты ту ночь. Когда Роз перевернулась на машине.

— Помню.

— Она была тогда в беде, по-настоящему. Я даже не подозревал, насколько. Я не имею в виду полицию. Она...

Он помедлил в нерешительности, понимая, какую ужасную тайну собирается раскрыть, но, не успев решиться, увидел, как внимательно Бо смотрит в пол, и понял, что Бо все знает — и знал с самого начала.

— Ну, в общем, — проговорил он. — Ты знаешь, она подалась в христиане.

— «Пауэрхаус», — сказал Бо.

— Ты их знаешь?

— Еще бы. Кое-кто из наших ушел к ним. А некоторые из них перешли к нам. Чтобы выбраться. — Он улыбнулся. — Знаешь, когда-то и Роз у нас жила.

— Да?

— Давно. Она только приехала из Города, совсем запуталась из-за того, что с ней там творилось. Ну и жила у нас. Несколько недель, если не ошибаюсь.

— Но как же она, то есть как же ты...

— Познакомились, — пожал плечами Бо.