— В самом деле, что с тобой такое? Ну, хочешь, я не поеду — заболею и всё! Ну?

— Здравствуйте! А роли?

— Сыграет Богданова — только и всего, — сказала она решительно. — Нет, ты говори прямо! Я с удовольствием плюну на все и никуда не поеду. И никакой жертвы с моей стороны! Ну!

Он тихонько засмеялся и обнял ее.

— Нет, поезжай, поезжай! Что ты! Богданова будет за тебя играть?! Нет, нет, — поклонись за меня Черному морю, обгори, как черт, что ли, и привези мне краба.

— И обгорю! — ответила она задорно. — Ау, прощайся со своей снегурочкой. Приеду вон как та тетка, — она показала на бронзовую Венеру. — Прогонишь?

Он откинул ей волосы, повернул ее в профиль, что-то прикидывая.

— Нет, пожалуй, не прогоню, — только не лупись, пожалуйста. А когда на пляже будешь загорать с «мальчиками», вспоминай обо мне почаще. Что-то мой старик сейчас делает? Я-то на пляже с мальчиками, а его, небось, в Голодную степь погнали. Вот так вспоминай!

— С «мальчиками», «на пляже»! — обиделась она. — А ты знаешь, что все пять постановок — на мне одной?! Богданову не берут! — Она вздохнула. — Нет, дорогой, рога я тебе наставлю уж в Москве. Там у меня времени не хватит! К сожалению, конечно! Ладно, какого же тебе привезти краба?

— Настоящего, зеленого. Я знаю, там тетки продают вареных и лакированных — так мне таких не надо! И побольше — ну вот такого! — Он показал на расписное блюдце для пуговиц.

Она покачала головой.

— И зачем тебе такую гадость?

— Сделаю пепельницу.

Она недобро усмехнулась.

— И будешь опять курить по сотне в день! Нет, не привезу!

— Но, Ниночка!

— Нет и нет! Привезу я тебе каменное сердечко с тремя аравийскими пальмами: «Помни о Кавказе», ящик винограда, ну, и литров пять портвейна — всё!

— Святая простота! Что ж ты думаешь — не привезешь ты мне краба, так я и...

— Всё, всё, всё! Идем-ка за стол! Ну как ты без меня будешь жить? Не представляю! Ведь тебя и обедать не залучишь домой. Слушай, дай мне слово — обедать дома и курить не больше пачки в день! Обещаешь?

— Обещаю.