— Ну и хорошо, что не знает, — ответил я, — Володька чудный, я же его знаю, у вас такая трогательная любовь.

Пока я разливался, она внимательно смотрела на меня и потом отвела глаза.

— И у вас самый редкий вид любви, — сказал я, — любовь, которая так похожа на дружбу, что...

— Да, да, любовь, любовь, — повторила она завороженно и вдруг заторопилась: — Ну, ладно, надо идти.

— Стой, куда ты? — удивился я. — Что ты сорвалась?

— Да нет, надо, — вяло пробормотала она, — я лучше...

— Да сиди ты! — прикрикнул я. — Вот еще!

Она вдруг схватила меня за руку.

— Да что ты, слепой, что ли? — закричала она. — До сих пор ничего не можешь понять? Не видишь, не слышишь? Как я отношусь к мужу? Как обрадовалась тебе? Как я жадно смотрела на тебя и ждала — когда же? Когда же он со мной заговорит? спросит меня: ну, как ты жила все это время, чем живешь сейчас? А ты... — Она махнула рукой. — Да вот ты, наконец, спросил: как ты могла на это пойти? Только это тебя и заинтересовало.

— Ну что ты! — возмутился я.

Она села и сжала виски.

— Не дай мне только бог опять сойти с ума, да и... — тоскливо проговорила она сквозь зубы, — не дай бог только этого. Почему я не позвонила? Да я через месяц, как собачка, заметалась по улицам, сидела, сидела, куксилась, и вдруг пришел день, и я опять сошла с ума — где он? что с ним? Говорят — уехал. Куда же он уехал? Жив ли? Если бы я тогда только знала, где ты!

Она говорила искренно и просто, и я понимал, что это все правда, но та же змея все шипела мне в уши, и я спросил насмешливо и грубо:

— Ну, и что бы тогда было?

Она вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.

Опять помолчали. Она сидела и смотрела в окно. Меня она уже не видела.

— И как я буду теперь жить с ним? — спрашивала она себя тихо и горестно. — Зачем он мне нужен? Все это время я держалась тем, что была верной женой, а теперь...

— Да вот так и будешь, — ответила моя змея, — у тебя же Катя...

И как раз в это время зазвонили три раза, как полагается по расписанию.

— Он! — вздохнула она и встала. — Он должен зайти за мной.