– Я купила лотерейный билет, – сказала она.

С этого все началось, если отматывать нить событий к самому началу.

– Лотерейный билет? – Джой нахмурилась. – Ты имеешь в виду билет на розыгрыш бесплатного частного урока? Тот, по которому выиграл отец Гарри, твой отец?

– Я подарила билет ему на День отца. Купила в торговом центре на скопленные деньги. Брат сказал: «Дурацкий подарок». Можно было подумать, что в случае выигрыша отец отдаст это индивидуальное занятие по теннису мне, нет, он отдал брату. Только представьте. Гарри мог бы в жизни не взять в руки ракетку, если бы я не купила этот билет.

– Ты обвиняешь нас в том, что твои родители развелись? – спросила Джой. – Ты это пытаешься сказать?

– Мы услышали достаточно. А теперь уходи, – сказал Стэн. – Ты обманула Троя. Оговорила меня.

Люди предъявляют обвинения во лжи с таким триумфом, словно, уличив вруна, они выиграют игру; словно выведенный на чистую воду лжец сейчас же сгорит и под землю провалится от стыда, будто сами никогда не лгали, будто люди не врут постоянно – себе, другим, всем.

– Разве? – едко проговорила Саванна.

Всегда можно посеять сомнение. Большинство мужчин несут на себе вину за свой пол. Достаточно поднести крошечный огонек к растопке. Саванна видела, как ужас опрометью промчался по лицу Стэна, когда она прошлась по дому в одном полотенце. Он почувствовал, что скомпрометировал себя, как только взглянул на нее.

– Прекрати! – заорал Стэн.

Ложь женщины может привести в ужас, но и крик мужчины тоже. Саванне захотелось присесть на корточки и зажать руками уши.

Она продолжила давить:

– Помните, что вы мне сказали?

Он не сказал ей ни единого неприличного слова, он был безупречно вежлив и добр, почти по-отечески, как Джой относилась к ней по-матерински, только отеческое отношение Стэна было хрупким фасадом, который Саванна могла снести одним ударом, нанесенным не кирпичом, а ложью, вот почему ей пришлось это сделать, чтобы доказать фальшь. Смотрите, как легко она вызвала в нем вместо любви ненависть. Любовь его никогда не была настоящей, какой бы подлинной ни казалась.

– Вы помните, что попросили меня сделать?

Не он, а другой человек – не ее, а другую девушку. В сердцевине ее ужасной лжи лежала страшная правда другой девушки.

Он навис над ней, обезумев от ярости:

– Прекрати! Хватит, хватит, хватит!

Глава 42

Глава 42