Роджер записал: «Дед? Гарри? Один шанс?»

Он не мог ухватить нить разговора, чтобы понять, о чем речь.

– Но если папа сделал это… я точно не смогу простить его. А если он попросит у меня прощения? Как я смогу простить его? Но ведь он мой отец! Как я могу бросить его? А если он попросит меня дать ему характеристику? В суде? – Эми скатывалась вниз по крутому и скользкому склону потенциальных катастроф. – На чью сторону я встану? Как мне выбрать? Буду ли навещать его в тюрьме? Как можно навещать в тюрьме убийцу своей матери? Никак!

Слова иссякли. Роджер слышал только хриплое, прерывистое дыхание – признак неудержимой паники. Они заглянули в глаза друг другу, полные взаимного ужаса. Как будто Эми тонула, а Роджер никак не мог спасти ее.

– Дышите со мной. – Роджер отложил блокнот и взял в руки резную деревянную фигурку слона, стоявшую рядом с салфетницей.

– Сфокусируйтесь на этом. Пощупайте, как изгибается у него хобот. Сконцентрируйтесь на гладкости, на шершавости. – Он следил, как пальцы Эми путешествуют по рельефной поверхности слоника.

– Тигр, – прошептала она.

Роджер не сразу понял. Он подумал: «Это слон, а не тигр. Может это быть связано со сном про кролика?» – но потом вспомнил, как на самой первой их сессии Эми дразнила его тем, что все психологи, которых она встречала, хотели поговорить о тигре, когда описывали реакцию человека на пугающую ситуацию.

Саблезубый тигр. Эми пыталась сказать, что он здесь. Прыгает на нее, чтобы перегрызть ей горло.

Глава 51

Глава 51

– Никаких правонарушений, – сказала Кристина. – Никаких сведений о насилии или угрозах насилия. Жизнь не застрахована.

– И все равно есть финансовая выгода, – заметил Этан. – Они получили деньги от продажи теннисной школы. Он окажется в лучшем финансовом положении, чем в случае развода.

– Я говорю не о Делэйни. Я о том, что ты мог бы сказать все то же самое вот об этом парне. – Она ткнула пальцем в лежавшую на столе газету.

Тело, найденное в буше, идентифицировали как Полли Перкинс. Полли жила в пригороде неподалеку от Джой Делэйни. Тридцать лет назад муж Полли рассказывал всем, что жена ушла от него и вернулась в Новую Зеландию. Она оставила холодную, обидную записку. Соседские женщины жалели его. Они приносили ему еду в кастрюльках и морковные торты.

А правда состояла в том, что профессор Эндрю Перкинс ударил свою первую жену Полли по голове новым утюгом с паром, так как в весьма твердых выражениях запретил ей покупать его, поскольку в то время находился под значительным финансовым гнетом. Его полное, чистосердечное признание содержало горестное упоминание, что он не собирался бить ее так сильно. Он закопал тело жены в буше, отъехав на небольшое расстояние от своего дома. Если бы не вызванный проливными дождями оползень, Полли так и лежала бы там. Полли жила отдельно от своей разбросанной по миру, неблагополучной семьи, а потому заявление об исчезновении человека было подано в Новой Зеландии ее лучшей подругой. В течение прошедших лет эта подруга отважно пыталась заставить австралийскую полицию проявить интерес к судьбе ее пропавшей приятельницы, без особого, впрочем, успеха. Судя по отчетам, полицейские всего один раз посетили дом Перкинса через три года после того, как Полли «ушла от него». Двое офицеров славно подкрепились морковным тортом, испеченным милосердной соседкой, которая стала второй женой Эндрю Перкинса.