С самого начала Кристина знала, что все нити в этом деле сходятся к Саванне, и тем не менее им до сих пор не удалось обнаружить эту чертовку.

– Может быть, она ее племянница или еще что? Она сказала, что ее мать умерла.

– Когда вы в последний раз контактировали с ней?

– Уже довольно давно, – ответил доктор Эджворт. – Вообще, в последний раз мы разговаривали, вероятно… дайте подумать… в День святого Валентина.

Глава 59

Глава 59

– Дыхание Саймона Бэррингтона участилось – он смотрел на слова, появившиеся на экране ноутбука. Это совпадение? Он неправильно помнит слова из эсэмэски матери Эми? Это не значит ничего или означает все? Неужели он только что раскрыл дело об исчезновении Джой Делэйни?

Саймон сидел за столом в столовой. Он знал, что Эми дома. Она только что вошла в дверь и молча, сухо махнула ему рукой, после чего взбежала вверх по лестнице в свою комнату.

Она сейчас такая хрупкая, как собственная копия из тонкого стекла.

«Ты знал, что из этого ничего путного не выйдет, верно?» – сказала она ему, когда они «порвали» несколько дней назад, хотя Саймон сомневался, было ли им что рвать. В устах Эми это прозвучало так, будто имелись ослепительные своей очевидностью этические соображения, не дающие им быть вместе, словно они – состоящие в браке политики из противоборствующих партий, а не соседи по дому с разницей в возрасте больше общепринятого. Они могли бы попытаться.

Однако он ответил: «Конечно, я это знал», – потому что не хотел ничем осложнять ей жизнь прямо сейчас и она глядела на него с такой отчаянной мольбой.

«Со мной трудно, – сказала она ему. – Со мной трудно, даже когда моя мать не пропала».

Он мог бы процитировать песню Криса Кристоферсона, которую больше всего любил его отец, и сказать, что любит ее – это самое легкое из всего, что ему предстоит когда-либо сделать. Он мог бы сказать: «Позволь мне помочь тебе, мы переживем это вместе». Он мог бы сказать многое, но вместо этого лишь тихо проговорил: «Мне нравится трудная работа. Я трудоголик», – и расстроился, потому что Эми смотрела на него так, будто вот-вот расплачется, тогда он добавил: «Ладно, Эми. Не переживай из-за меня. Сосредоточься на своей матери».

На лестнице послышались шаги. Она снова собралась уходить?

– Эми? – крикнул Саймон.

Она вошла в столовую, бледная, усталая, но собранная.

– Привет! Я собираюсь уходить. Брат заберет меня. Он думает, отца сегодня могут арестовать. – Эми улыбнулась одними губами. – Хорошо, что у меня была короткая сессия с моим психиатром. Я готова ехать.