Не менее фантастична и судьба англичан.

По нашим меркам и Испания – не велика страна. А уж Англия-то и вовсе – гораздо меньше Вологодской области. Я говорю о собственно Англии, выводя за скобки Шотландию на севере и Уэльс на западе острова. Государственное устройство здесь, в отличие от Испании, устоялось за предыдущие века и представлялось незыблемым. Но предельно истощен самый главный ресурс – человеческий. В 1453 году закончилась Столетняя война с Францией, в которой Англия потерпела поражение. Война, которая целый век из года в год забирала молодых и здоровых мужчин.

Однако еще через век нашлись откуда-то силы, нашлись люди, которые вступили в новую войну – с могущественным испанским флотом и оттеснили его на всех морях Мирового океана. Крестьяне-йомены, горожане-ткачи, эсквайры-оруженосцы, вчерашние лучники и арбалетчики, забывшие за столетие войны о мирных профессиях, младшие дети баронетов без гроша в кармане, потому что по законам майората все наследство оставлялось старшему сыну… – они разнесли английскую речь от Йоркшира до Пенджаба и Белуджистана, от Америки до Океании, сделав английский язык общеупотребительным, официальным или государственным в Канаде и Пакистане, США и Индии, Австралии и Новой Зеландии.

У моего заветного друга Жени Сергеева, умершего в пятьдесят лет, есть стихотворение «У картины Гейнсборо», которое мы читали вслух на всех наших пирушках в 70—80-х годах.

Русская роль в истории последнего тысячелетия далеко не всем очевидна просто потому, что испанские и английские события давняя история и даже романтика, а в русскую эпоху мы живем, всё близко. Но уже достаточно времени прошло, чтобы посмотреть со стороны.

В самом начале XI века население уже довольно могущественного Киевского (Русского) каганата, Киевской Руси, составляло 5,36 миллиона человек. Примерно таким же было и население Италии. А вот во Франции – 9 миллионов.

Через четыреста лет соотношение осталось таким же. К XV веку во Франции было 15 миллионов подданных, а в Московской Руси – вдвое меньше.

Границы тогдашней Руси проходили у Волги – на востоке, у Ельца – на юге и не доходили до Смоленска на западе, потому что примерно с XIII по XV век Брест, Киев, Смоленск, Чернигов, Полоцк, Витебск, Минск, Курск и Брянск были городами Великого княжества Литовского.

Франция, как мы знаем, так и осталась Францией, ныне процветающей и благополучной страной в прежних пределах.

А теперь окинем взглядом, что произошло в России и с Россией за эти пять веков.

Беглые крепостные, потомки нищих хазарских евреев-отщепенцев и вольные степные джигиты, ставшие терскими, гребенскими и донскими казаками, честолюбивые воеводы и вельможи, ищущие славы и царских почестей, рьяные купцы и смиренно-неистовые монахи, солдаты российской армии, в которой многие офицеры не случайно были географами, ученые-исследователи, землепроходцы и, наконец, вольные мужики-переселенцы… – все они, где верой и правдой, где ложью и обманом, где мечом, а где крестом, раздвинули границы России от Твери до Тихого океана, от Архангельска до Памира и Тянь-Шаня. Русскоязычный мир простерся на две части света, и как бы ни сложилась дальше судьба народов, а общий язык останется русским. Как испанский и английский для многих других.