ЖЕРМЕНА ни в коем случае не кокотка. Это придворная фаворитка, в стиле Помпадур, достаточно известная и родовитая для того, чтобы иметь право выбирать возлюбленных и бросать их. Иван — первый мужчина, не упавший к её ногам. Возможно, что она полюбила бы его по-настоящему, навеки. Но обман, сделавший её посмешищем русских дворян, всколыхнул её гордость. В лице Ивана она чувствует сильного, умного, непримиримого и в то же время благородного противника, бороться с которым ей нелегко. От этого ещё сильнее страдают её самолюбие и гордость. Её последний удар, нанесённый Ивану, вызван не сознанием её превосходства над ним, а, наоборот, сознанием своего бессилия. Тем более из Жермены не надо делать своенравной «барыни». Её фраза: «То, что меня целовал мужик, я бы «как-нибудь перенесла, ио что от меня отказался мужик — это нестерпимо» и является ключом к её (поведению в финале акта. Её легкомыслие должно быть очаровательным, проникнутым «культом любви XVIII века», о котором нам повествуют бытописатели этой эпохи.

Таковы мои пожелания в отношении трактовки образов.

Николай Адуев