Наливающийся дурной кровью капитан, видать, из «старых». Так их называет спецвыпуск молодых командиров, которых пестовал лично Генерал. И Генерал же их напутствовал перед отправкой в войска. Дословно Никоненко не помнил, но смысл в мозг впечатался. Никто не имеет право посылать лётчиков, танкистов, диверсантов в лобовую атаку. Критические ситуации на войне могут случиться такие, что и штаб армии в бой введёшь. В обороне. Представить ситуацию, когда требуется бросить в атаку военных специалистов, очень сложно. И сейчас явно не такая. Немцев полк атакует, а не хлипкая рота.

Капитанишка, скорее всего, чужими руками хочет себе орденов на грудь нагрести. Встречаются такие, где угодно. И в действующей армии тоже. Рота диверсантов поляжет в бою, за который ему подвиг запишут, а меня под трибунал, — думает Никоненко.

— Неподчинение старшему по званию в боевых условиях?! — распаляется капитан и начинает расстёгивать кобуру. О-о-о, как его занесло, того и гляди пристрелит…

— Ладно, ладно, товарищ капитан, чего вы так-то? — Никоненко увещевающе поднимает руки. — В атаку, так в атаку. Взвод! К бою!

Перед командой лейтенант подмигивает своим бойцам и еле заметным движением головы показывает в сторону шустряка капитана. Чуть отвернувшись от него, так, чтобы не заметил. Поэтому после лязга затворов, большинство винтовок и автоматов нацеливаются на капитана.

Теперь можно не торопиться. На глазах изумлённых красноармейцев из батальона шустрилы Никоненко мирно делает шаг к замершему от неожиданности командиру и наносит два быстрых удара. В солнечное сплетение — раз! По затылку скрючившемуся капиташке — два!

— Гонза! Панкратов! Обезоружить и связать. Это немецкий шпион!

Не шпион, конечно, просто придурок. Но надо сразу обозначить статус и предупредить вопросы.

— Кто у вас тут старший? — Никоненко обращается к идущим параллельно эшелону с винтовками наперевес красноармейцам.

— Слушай меня, старшина, — лейтенант принимается втолковывать тактику атаки, — первым делом занимай самые высокие точки. Вон ту водокачку, в тот пакгауз взвод и после проверки отделение или два на охрану…

— А вы?

— Мы вас покидаем. Наше дело — во вражеском тылу работать.

Мини-эшелон с диверсионной ротой тормознул, остановился и поехал назад.

Полчаса спустя.

Штабной вагон 159-ой СД.

Лейтенант Никоненко.

— Товарищ лейтенант, может, не будем горячиться? — майор за своего капиташку переживает. Тот, очень мрачный, стоит у стеночки. Он стоит, а мы с майором сидим.

Майор производит впечатление настоящего опытного командира. И за своего переживает, как клушка. Плохо это или хорошо, даже не знаю. В данный момент плохо.