— Если раздолбали твою батарею, значит, не прикрыл её зенитками. Или вовремя не сменил позицию…

— Они очень быстро прилетели, пяти минут не прошло, — перебивает полковник.

— Не сменил позицию, не устроил ложную, короче, не доглядел. Быстро прилетели, это не значит, что аэродром рядом. Немцы могли на лету свои юнкерсы перенацелить. Немедленно свяжись с воздушным наблюдением через нашу авиаразведку. Они будут передавать тебе данные радаров, касающиеся тебя. И артиллерийское подкрепление мы тебе вышлем. Потерпи день-другой.

Пришлось звонить, уже по нашей линии, Климовских. В нашем резерве 152-мм МЛ-20 нет. Но есть 76-мм. Если четыре пушки Анисимов потерял, то чтобы не снижать силу залпа, надо прислать ему две четырёхорудийные батареи. И зениток, желательно мобильных. Получит всё быстро. До Вилейки — железка, а потом до Свиря — дорога.

Сведения от радаров передаются в Минск и сюда. Собственно, центральный аппарат авиаразведки здесь, в Барановичах. Так что продублировать просьбу Анисимова, а вернее, устроить выволочку за то, что пропустили авианалёт без предупреждения заинтересованных соединений, хочешь не хочешь, а надо.

— Товарищ генерал армии, мы не успели, немцы неожиданно курс изменили! — оправдывается лейтенант, командир расчёта наблюдателей.

— Сообщайте обо всех самолётах на расстоянии ста километров от наших позиций.

— Слушаюсь, товарищ генерал армии!

Сто километров это перебор, хватит и пятидесяти, но пока сообщение дойдёт до адресата, как раз и будет такое опасное расстояние. Сорок-пятьдесят километров бомбардировщик преодолеет за пять-восемь минут.

Выхожу из штаба на крыльцо, покурить на свежем воздухе. В Белоруссии жара очень мягкая, сказывается большое количество воды. Она тут везде. Обратная сторона не очень приятная, комаров много, но они только вечером на боевые вылеты выходят. Солнце, как и полагается вампирам, они не любят.

Что-то я подустал от всех этих генеральских дел. Одна надежда на когорту подготавливаемых мной старших командиров. У меня уже четыре перспективных генерала. Никитин, Болдин, Анисимов, и вот теперь присматриваюсь к Рокоссовскому. Для окружающих присматриваюсь, так-то и без того знаю, что он талантливый полководец. Болдина я, пожалуй, исключу из числа самых-самых. Он замечательный зам, а вот потянет ли самостоятельное командование фронтом или даже армией, сильно сомневаюсь.

— Здравия желаю, товарищ генерал армии! — чуть задержавшись, чтобы кокетливо стрельнуть серыми глазками, мимо меня пробегает девушка — сержант.

Знакомое лицо и коленки такие же соблазнительные. Светлана! Хм-м…