И тут он услышал смех. Усталое, издевательское хихиканье. Это из своего угла смеялся Хик-Хик. Он гладил Лысую Гусыню и напевал: «Девица в кринице воды набрала и вниз по дорожке с солдатом пошла…»
Если бы Коротыш был человеком, он бы набросился на беспардонного негодяя с кулаками. Но маленький монстр не являлся представителем рода человеческого, а потому, покосившись на Хик-Хика, сказал себе, что пусть фунгусы лишены воображения, зато у них есть память. И, если ничего лучше придумать не удается, они могут воспользоваться планом Великой битвы. Раз в прошлый раз он имел успех, может, сработает и сейчас?
Коротыш обратился к собратьям, заполнявшим всю комнату до самого потолка, и объяснил план действий. Они разделятся на две группы: одна будет сдерживать армию людей у входа в Пустую гору, другая – под его командованием – повторит маневр, который во время Великой битвы сделал Кривой, – окружит противника и нападет с тыла.
– На этот раз, – сказал Коротыш, посмотрев на Хик-Хика, – не надо будет дожидаться никаких красных ракет.
Сам того не желая, маленький фунгус сделал первое саркастическое замечание за всю недолгую историю своего рода. Вслед за этим он отдал свой первый приказ в роли нового Кривого:
– Вон отсюда.
Фунгусы мигом его послушались и выскользнули из дверей комнаты, словно тысяча змей, намазанных сливочным маслом. В комнате остались только Хик-Хик, Лысая Гусыня и он сам.
Коротыш подошел к притаившемуся в углу Хик-Хику. Так как тот сидел на полу, их головы оказались на одной высоте. Сотни корешков фунгуса коснулись лица человека и принялись ощупывать его и изучать: паутина гибких пальцев, похожих на тонких червей, опутала всю голову Хик-Хика. Кончики щупалец залезали в уши, ноздри и рот. Коротыш приблизил свою физиономию вплотную, черные глаза человека и желтые зрачки фунгуса оказались в одном сантиметре друг от друга. Удерживая беднягу в таком положении, монстр на смеси языка людей и фунгусов произнес ужасные слова:
– Ты запер Кривого в человеческом доме и велел ему сторожить очаг, пока не вернешься и не вынесешь ему приговор. – Тут он надолго замолчал, а потом добавил: – Но вот какое дело: вполне возможно, что не ты будешь решать судьбу Кривого, а он – твою.
С этими словами он вышел из комнаты. Когда Коротыш оказался на лестнице, фунгусы закрыли дверь. Раздался удар, и Лысая Гусыня издала свое «га-га-га-а-а», в котором слышались возмущение и испуг.
Хик-Хик провел ладонью по лицу, словно желая очистить кожу от прикосновений чудовища. У него оставалась только гусыня и больше ничего, потому что он