— Здесь есть кто-то кроме тебя? — прошептала Имоджин.

— Нет. Дверь заперта.

— А как ты вошла?

— У меня второй ключ.

— Кто-то еще меня видел?

— Нет. Я вошла осторожно.

Имоджин все еще не хотелось поднимать глаза.

Когда Эшли снова заговорила, ее голос звучал спокойно и уверенно, как никогда.

— Думаю, я смогу все это исправить, — произнесла она.

— Тебе удалось включить телефон? — Имоджин повернулась на бок и приподнялась на локте. Она еще не настолько взяла себя в руки, чтобы сесть и расслабиться.

— Телефон Элис накрылся окончательно и бесповоротно. Но есть другой телефон, — сказала Эшли.

Имоджин снова захотелось лечь.

— Нет другого телефона. Элис снимала только на один. Она сама мне об этом сказала.

— Да, это так. Но ты же знакома с ее ассистентом Маком?

Имоджин смутно припомнила великолепного молодого гея, у которого все, от легинсов до карандаша для глаз, было черным. Нагруженный тоннами осветительной аппаратуры, он все время держался в кильватере у Элис. Высокий худощавый парень выглядел так, словно нуждается в том, чтобы его каждое утро заставляли одеться в свежее.

— Нас не знакомили, — сказала Имоджин.

— Он чудесный. Мы немного поболтали, когда он помогал мне с глажкой. Как бы там ни было, каждый раз, когда Элис снимала, он стоял у нее за спиной. И телефон у него есть. Думаю, он тоже снимал.

Это заставило Имоджин сесть.

— У нас есть дублирующие снимки?

— У нас могут быть дублирующие снимки.