— Да я даже понятия не имею, с какого конца к этому подступиться.

— Я тоже. Комменты ооочень плохие.

Имоджин не стала спрашивать у Эшли, чем они так уж плохи, просто посмотрела сама.

«Это самый безрадостный танец белых девушек под Бейонсе, что я видела за всю свою жизнь. Они выглядят так, словно их только что выпустили из тюрьмы!» «Нельзя было как-то поизящнее все устроить? Вульгарщина!» «Я видела в углу козявку лет трех. Наверно, жених привел свою возлюбленную». «УЖАСНО!» «Я не хочу КУПИТЬ СЕЙЧАС ничего из этого. Я хочу все это забыть». «Невеста меня пугает… вспоминаются СТЕПФОРДСКИЕ ЖЕНЫ».

«Это самый безрадостный танец белых девушек под Бейонсе, что я видела за всю свою жизнь. Они выглядят так, словно их только что выпустили из тюрьмы!» «Нельзя было как-то поизящнее все устроить? Вульгарщина!»

«Я видела в углу козявку лет трех. Наверно, жених привел свою возлюбленную».

«УЖАСНО!»

«Я не хочу КУПИТЬ СЕЙЧАС ничего из этого. Я хочу все это забыть».

«Невеста меня пугает… вспоминаются СТЕПФОРДСКИЕ ЖЕНЫ».

Имоджин взглянула на часики. У нее всего десять минут.

— Сейчас быстренько позвоню, и станет ясно, что я могу сделать.

«Может, оно и ладно», — подумала она, опускаясь в свое кресло. Пусть себе народ обзывает Еву ведьмой, она ведьма и есть. Так ей и надо. Пусть сайт «Глянца» завалят отрицательными отзывами. Она через пару часов все равно уволится. Но в то же время это был ее журнал, и никто пока не сказал ей обратного. Разве ей все равно, что станет с «Глянцем»?

Рашид ответил после первого же гудка.

— Привет, красотка.

— Можешь мне помочь кое с чем техническим?

— Конечно.

— Надо убрать комментарии в блогах о Евиной свадьбе.

Он на миг задумался.

— Вы на каком движке?

К собственному удивлению, Имоджин смогла сразу ответить на этот вопрос.