Второй евангельский эпизод, где насилие срастается с осмеянием, а осмеяние превращается в инструмент насилия, – коронование Христа терновым венцом. Эта сцена происходит уже в претории у Пилата, т. е. у римлян. «Тогда воины правителя, взяв Иисуса в преторию, собрали на Него весь полк и, раздев Его, надели на Него багряницу; и, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и дали Ему в правую руку трость; и, становясь пред Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся, Царь Иудейский! и плевали на Него и, взяв трость, били Его по голове. И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие» (Мф. 27: 27–31; ср.: Мк. 15: 16–20; Ин. 19: 2).
На изображениях этой «коронации», созданных в позднее Средневековье, истязатели разыгрывают театрализованное действо, в котором физическая мука (острые шипы впиваются Христу в голову) сплетается с измывательством. Один из мучителей, встав на колени, вручает узнику, словно царю, «скипетр» – тростинку. Нередко среди истязателей Христа и вовсе появляются шуты или воины, одетые по-шутовски: в двухцветную одежду, воротник с бубенчиками или колпак с ослиными ушами (II.4.9)[789]. Их присутствие напоминало о том, что убийцы мессии, пришедшего спасти всех людей от бремени первородного греха, и все язычники, иудеи и еретики, которые отказываются в него (правильно) верить.
II. 4.9. Иудеи приводят Христа на суд Понтия Пилата. Справа от Спасителя стоит человек, одетый в желтый шутовской наряд поверх воинского доспеха.
Часослов. Лондон. Ок. 1415 г.
Благодаря тому что насилие над телом Христа в позднесредневековом искусстве так часто сопровождались его унижением и осмеянием, иконография Страстей превратилась в настоящую энциклопедию агрессивных и непристойных жестов. Они были призваны выразить ненависть и презрение римлян и особенно иудеев (их считали главными виновниками распятия) к Иисусу. Поскольку изображение по определению немо, эти жесты позволяли зрителю «услышать» издевательские реплики, которые Христу бросали воины во время ареста у Каиафы и у Пилата, или крики иерусалимской толпы. На некоторых образах жесты дополнялись репликами персонажей, которые писали прямо по фону, поверх фигур, или помещали в специальные свитки[790]. Однако чаще всего слова не вставляли внутрь изображения, а лишь подразумевали.