– А сколько я вам должен за работу?
Я говорю:
– Вы мне ничего не должны. Я просто счастлив, что Председатель Президиума Верховного Совета будет-таки иметь приличный вид! Всё, всё, до свиданья!
Меня ведут, сажают в машину, тут подбегает военный, дает конверт: от Климента Ефремовича.
Сажусь в машину, открываю конверт. Три тысячи рублей.
Ай! Председатель Президиума Верховного Совета мог-таки дать больше!»
все прекрасно, все так ясно Утренний самолет
Утренний самолет
– Что мы будем делать? – тихо спросила Саша, глядя в потолок.
– Просыпаться, – сказал Алексей Ильич. Вздохнул и добавил: – В прямом и переносном смысле.
– И всё?
– Боюсь, что да.
– Ты правда боишься? – прошептала. – Или просто так сказал?
– Неважно, – ответил он. – Юлия Кирилловна прилетает в час. В три она будет здесь. Сейчас одиннадцать.
– Я уйду, конечно, – покорно сказала Саша. – Но скажи, неужели мы будем общаться на кафедре, как будто ничего не было? Ты мне будешь говорить: принесите, сделайте, позвоните? А я буду отвечать: хорошо, Алексей Ильич, сейчас, Алексей Ильич? Так, да? Да?
– Я увольняться не собираюсь, – сказал он. – И тебе не советую.
– Хорошо, – тоненько и сипло сказала она и задрожала всем телом.
Он скосил на нее глаза. Приподнялся на локте. По ее лицу текли слезы. Двумя ручейками. Подушка потемнела. Внезапное бешенство охватило его.