— Машка, ты только мне не ври. Ты цела?
— Да, мам, да! Ни царапины.
— А мальчишки?
Маша добежала до Димки и молча передала ему телефон Крестовского, предварительно включив микрофон. Тот так же молча принял трубку. Краем уха Маша уловила, что там обсуждается вопрос госпитализации Ляльки, сама же она вслушивалась в мамины рыдания, и ей хотелось одновременно плакать и смеяться.
— Мальчишки хорошо, мам. Они — герои. Они такие умнички, ты бы знала.
— Герои, — сквозь слезы усмехнулась мама. — Я приеду, как только Лев скажет куда. Ты не волнуйся, Машка, я не буду больше ругаться. Ты только не убегай, ладно?
— Ну куда же я побегу? У меня даже загранпаспорта нет, — сказала Маша и вдруг поняла, что, говоря о бегстве, подумала о Лондоне, в котором никогда не была и, если честно, не особенно-то и рвалась побывать до недавнего времени.
Глава 29
Глава 29
После того как Роман сел за руль отцовского «мерседеса», все вокруг стало напоминать плохой фильм. Сначала — мелодраму, потом — комедию, а напоследок — триллер.
От отца Роман знал, что у Волкова бывают панические атаки в транспорте, избавиться от которых психолог вроде как пока не помогает. Роман прочитал кучу статей о панических атаках. Даже просто читать о них было страшно.
Когда Димка уселся на переднее сиденье, Роман сразу вспомнил о его проблеме. Волков был белым, как молоко, и по его виску одна за другой стекали капли пота. Он дергался, ерзал по сиденью, и Романа даже подташнивало от осознания того, насколько Димке плохо в этот самый момент, и, главное, оттого, что с этим ничего нельзя сделать. Единственное, чем он мог помочь, — это отвечать на все реплики Волкова, не поддаваться на его провокации и говорить как можно спокойнее, чтобы не усугублять его панику.
Если бы Романа спросили в тот момент, верит ли он в счастливый исход их поездки, он не смог бы ответить, потому что не думал о будущем, решая сиюминутные задачи: не пропустить нужный поворот, не запутаться на эстакаде, не поддаться на провокации Волкова, не смотреть на Машу.
Когда их выбросило навстречу фуре, Роман не испугался, потому что у него тоже была сиюминутная задача: вернуть контроль над управлением. А потом он на некоторое время просто выпал из реальности и пришел в себя только после того, как выстрелившая подушка безопасности впечатала его в сиденье, попутно разбив многострадальный нос.
Дальше реальность вновь воспринималась Романом обрывками. Пока они тщетно пытались вскрыть «форд», чтобы достать Ляльку, он не чувствовал совсем ничего: ни страха, ни отчаяния. Просто пытался взломать чертов багажник, чтобы можно было пробраться в салон. Когда мужчины стали убегать, крича, что машина вот-вот рванет, Роману почему-то даже в голову не пришло побежать за ними. Вместо этого его наконец осенило разбить стекло. К счастью, рядом валялся здоровый камень. Поначалу Роман хотел его бросить в окно, но вовремя сообразил, что камень может угодить в Ляльку. Тогда он с силой ударил им по стеклу, мимолетно отметив, что с детства хотел разбить какое-нибудь окно, но повода не было.