— Спасибо, пап! — Крестовский расцвел так, будто вдруг наступило Рождество.

Димка отвернулся, потому что смотреть на разговор сына с отцом было больно. Так больно, что даже дыхание перехватывало.

— А вот к тебе это не относится, — вдруг услышал он, и дядя Лёва обнял его за плечи. — С тебя я планирую согнать семь потов, чтобы ты не просто догнал Лёшку, а еще и перегнал его, понятно?

— А куда мы бежим? — Димка шмыгнул носом, хотя и не собирался вновь расклеиваться.

— В светлое будущее, — с усмешкой ответил дядя Лёва.

— Лев! — Тон Ирины Петровны был таким, будто она выругалась.

Димка слегка опешил от того, как Машкина мать обратилась к дяде Лёве. А уж выражение лица дяди Лёвы, когда он пошел на зов, привело Димку в полное замешательство.

Несколько секунд понаблюдав за общением взрослых, Димка повернулся к Крестовскому.

— А чё происходит? — спросил он.

— Все равно не поверишь, — в голосе Крестовского послышалась досада.

— Они что, знакомы? — предположил Димка, хотя не видел ни одной точки соприкосновения у этих людей.

— Учились вместе, — коротко ответил Крестовский.

Димка, прищурившись, повернулся к взрослым и некоторое время наблюдал за их беседой. Дядя Лёва коснулся локтя Ирины Петровны, явно пытаясь ее успокоить, а та отдернула руку с таким лицом, что Димка, медленно развернувшись к Крестовскому, вполголоса произнес:

— Да ладно.

Крестовский посмотрел на него исподлобья.

— Да ладно, — уже громче повторил Димка. — У них был роман?

— Тише, — прошипел Крестовский, бросив на него предупреждающий взгляд, и Димку прорвало.

Кажется, он никогда так не смеялся. До колик. До икоты.

— Хватит ржать! — с периодичностью раз в несколько секунд повторял Крестовский.

Боковым зрением Димка видел, что к ним подошла Машка, но остановиться уже не мог.