В Валиной жизни ничего не изменилось. Разве что перед сном иногда вспоминала отвратительного Зайчикова, и всё хотела что-то договорить вслед. Правда, после съёмки уверенней почувствовала себя с пациентами, стала смелее назначать бабушкины рецепты. Прежде смущалась и, даже видя отличный результат, казалась себе самозванкой.

А теперь стала говорить, что думает. Особенно по поводу детей, однозначным источником болезни которых почти всегда были сами родители. Ей носили крохотного Славика с тяжелейшим ДЦП. Но Валино требование ежедневно купать его в ванне с морской солью мама не выполняла с потрясающим упорством, придумывая каждый раз новую отговорку.

Водили шестилетнюю Диночку с жутким дисбактериозом. Но мама девочки так и не научилась подходить к ребёнку без испуганных глаз с вопросом: у тебя животик не болит? Привозили на автомобиле двенадцатилетнюю Ниночку с вечными головными болями и рвотой. И маме невозможно было доказать, что ребёнка нельзя кормить насильно.

– Согласна, что это дикарство! – кивала мама. – Но посмотрите, какая она худая!

К Вале самостоятельно ходил десятилетний Гоша из соседнего подъезда. У него были печёночные колики и косоглазие. Но через десять минут его рассказа о семье было ясно, что у кого угодно скосит глаза, чтобы только не видеть отношений родителей.

9 Мая Парад в честь 50-летия Победы в Великой Отечественной войне состоял из двух частей: парада ветеранов на Красной площади и парада войск и военной техники Московского гарнизона на Поклонной горе. Это был первый парад в честь Дня Победы в новейшей истории России, но вторую его часть пришлось перенести с Красной площади на Поклонную гору, поскольку Манежную площадь перекрыли стройкой торгового центра «Охотный ряд».

Кто только не приехал на парад на Поклонной горе: и Билл Клинтон, и Джон Мэйджор, и Цзян Цзэминь, и Жан Кретьен, не говоря уже о наших СНГэшных президентах.

– Что ни говори, а Клинтон этот рядом с Ельциным, ну, чистый продавец пива, хоть и баба его в шляпе! – резюмировала мать к концу парада. – А скоко ж денег на этот парад извели? На брюхе шёлк, а в брюхе щёлк!

– Лучше, бабуль, смотри, там одних кранов стая, – важничала Вика, понюхавшая телевидения. – Ну, камер на такой штуке, что сверху летает!

Катя теперь часто приходила лечиться, на ней не было живого места, но платить за лечение могла только съёмками. Потому что на её немаленькую зарплату жили старые родители, ищущий себя сын, его жена и шестимесячный внук.

Катя врывалась в промежутке между съёмками, пока внизу ждала телевизионная машина. Бросала Вике пакет с ватрушками и пирожками из останкинского буфета, на ходу раздевалась и плюхалась на массажный стол. Валя мяла её шею, работала с её придатками, печенью и больными коленками.