А Вика заваривала Кате чай со смородиновым листом, насушенным матерью, и садилась слушать. Катя была сборником сплетен. Она обсуждала личную жизнь, зарплаты и интриги телевизионщиков так красочно, что Вика ахала, а Валя фыркала от отвращения.

– Главный надумал кино про наркоманов, говорит, пиши сценарий. Будто я – Большая советская энциклопедия? – сказала она однажды во время лечения. – Взял бабки у американского антинаркотического фонда, половину свистнул, а фильмом отчитаться всё равно надо.

– Тёть Кать, я за вас напишу, всё про нарков знаю! – заверещала Вика. – Мой парень на герыче сидел. Всё напишу, оформлю, сахаром посыплю. Вас потом «Оскарами» завалят!

Катя вопросительно посмотрела на Валю.

– Вика в теме. Она их мне лечить периодически приводит, – ответила Валя с безразличной интонацией.

– Разве они вылечиваются? – удивилась Катя.

– Сто пудов! Если наркуша просветлится, то запросто, – подтвердила Вика. – Одно дело пыхалово, ну, трава в смысле. Другое дело – ширялово. Третье дело – колёса. Наука ж целая!

– Давай прямо завтра и начнём писать. Проведём тебя по смете как платное интервью, – предложила Катя.

И теперь, после каждого сеанса лечения Катя с Викой уходили в кухню и что-то писали в общей тетради. Маргарита намекнула, что плата установлена только за комнату и коридор, и Эдик демонстративно пустил Катю с Викой к себе.

Валя после этого заглянула в комнату Эдика сделать замечание, что в коридоре пусто и пациенты предоставлены самим себе. И увидела, как Вика расхаживает взад-вперёд с засунутой за ухо шариковой ручкой и важно диктует Кате:

– «Ломка на сухую» – это ваще без колёс и халатов. Каждый может сам. Нельзя, если сердце больное или цирик гуляет.

– Цирик – это что? – хором уточняли Катя и Эдик.

– Цирроз печени. Или там почки в минусе, не фильтруют ни глотка. Но большинство ломаться на сухую боится не потому, что это опасно… а потому, что сыкуны!

– Ну и ребёнок у тебя! – повернулась Катя к Вале. – Профессорша! По-русски бы говорить научилась, цены б не было.

– Это возрастное, – улыбнулась Валя, обняв Вику за плечи. – Израстёт, как говорила моя бабушка.

– Начальник наш, что деньги на фильм украл, решил теперь вместо него снять ток-шоу, мать его. Типа это дешевле, ну хоть так за деньги отчитается. А мне – крутись теперь! – пожаловалась Катя.

Когда обсуждали, что надеть на съёмки этой самой передачи о наркотиках, Валя уже не волновалась, ведь речь шла о сидении в публике. А мать уже ничего не гладила, не отпаривала с волшебными словами, уже не звонила в родной город. Только, зайдя к соседке за морковкой, обронила: