Озирис покачал головой.

— Это только самому можно, — сказал он.

— Опасно? — спросил я.

— Нет. Но долго. Вергилий тут не нужен. Можешь пока пообщаться с Софи, только далеко не уходи. Как закончу, позову…

Мне даже не верилось, что все складывается таким сказочным образом. Я обернулся — и опять увидел Софи.

— Эксбокс? — спросила она.

— Тут все вместе, — отозвался Озирис, почти не видный под латами. — Я постараюсь быстрее… Идите, не отвлекайте.

Софи взяла меня за руку и повела прочь.

— Надо же, — пробормотал я. — Отправился провожать на тот свет старого кровососа, и вдруг…

— Красивая девушка ведет тебя в кусты, — сказала Софи.

Самым прекрасным в ее словах было то, что они были правдой. Мы отошли от места, где сражался Озирис, совсем недалеко — но нас полностью скрыла стена зеленых листьев.

Я абсолютно не удивился, увидев на крохотной поляне среди кустов кровать из спальни Дракулы — ту самую. Возможно, ее создал я сам. Скорее всего, так и было, потому что Софи при ее виде нахмурилась (если, конечно, это не было простым женским кокетством). Но затем она, видимо, поняла, что неизбежное неизбежно.

— Сними этот чертов костюм, — сказал я в короткой паузе между поцелуями. — Я хочу увидеть твою татуировку. И сделать себе такую же.

Я был уверен, что причина покажется ей убедительной.

Было слышно, как Озирис за кустами кряхтит и вскрикивает. Кажется, его постоянно сбивали с ног — но он вставал снова. Верещали электронные голоса и сирены, доносился звон боевого железа и что-то похожее на звяканье кассового аппарата, то ли считающего деньги, то ли накручивающего очки… Озирису точно было не до нас. А нам — мне, во всяком случае, — не до него.

Когда мы пришли в себя, Софи сказала:

— Сегодня опять исключительный случай. Но вообще не стоит делать этого в лимбо.

— Почему?

— Ну… Это считается падением. Трансгрессией. Принято думать, что вампир деградирует в своем человеческом аспекте.

— Ты же сама мне письмо присылала, — сказал я.