— Нет. Там. А по дороге я тебе кое-что расскажу.

— Что?

— Нечто такое, что может изменить всю твою жизнь. И всю твою смерть тоже.

Он подошел к стене и, посмотрев в близкое желтое небо, полез по камню вверх, цепляясь за неровности и трещины. Чертыхнувшись, я последовал за ним.

Лезть оказалось несложно — даже если пальцы или стопа соскальзывали с каменной опоры, падать никакой необходимости не было. Достаточно было просто прижаться к теплому камню и нащупать выступ понадежнее. Я подумал, что так, наверное, чувствует себя на стене ящерица-геккон.

Через несколько минут подъема земля внизу скрылась в желтоватом тумане. Теперь я видел только стену, уходящую вверх и вниз, и карабкающегося по ней Озириса. Иногда мне начинало казаться, что мы не лезем вверх, а ползем по бесконечной каменной пустыне. Это успокаивало. Зато обратное переключение перспективы обдавало ужасом. Каждый раз мне казалось, что я все-таки упаду.

Чтобы отвлечься от собственного страха, я стал говорить.

— Вот вы устраиваете всякие фокусы с перерождением. Не хотите идти куда положено. То есть вы восстаете против воли Великого Вампира?

— Мы это уже обсуждали, Рама. То, что происходит — и есть его воля. Поэтому все, что нам удастся сделать, тоже ей станет.

— Хорошо, — сказал я, — а кто перерождается?

— Ты сам видел.

— Но там… Там никого не было. Только полная непонятка. Совершенно грандиозных размеров, я бы сказал.

— Вот она и перерождается.

— А как?

— Да точно так же, как перед этим жила.

— Я не понимаю, — пожаловался я. — Дракула говорит, что постоянного «я» нет. Я и сам это видел. Кого же я тогда сейчас провожаю? И куда? Как это вообще совместить?

— А зачем тебе что-то совмещать? Пусть Великий Вампир совмещает. Его проблемы…

Это, конечно, было правдой. Но так широко глядеть на вещи я пока не мог — и Озирис это, видимо, понимал.

— Вопрос «кто?» вообще бессмыслен, — сказал он, вглядываясь в туман над головой. — С кем все это происходит? В настоящий момент мертвый Озирис жив через свет, который проходит через вергилия Раму. Но через какой свет жив вергилий Рама? Откуда свет приходит и куда уходит? Ведь не думаешь ты, что он начинается и кончается у тебя в голове? В лимбо нет души. Но в чем она есть? Бегающие по земле человечки — это просто лошадки осенней карусели, которая крутится потому, что сторож-таджик забыл отключить электромотор. Если лошадки выглядят веселыми и разноцветными, это не значит, что им весело и что у них есть цвета. Это даже не значит, что они вообще есть…

— Грустно как-то.