‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На девятый день мы чем-то выдали себя и кун обрушился с избиением на моего целителя всей ненавистью, обвиняя во всех грехах. Я слышала, как хрустят под кулаками кости, как орет этот не вменяемый и не выдержав, глотая слезы обвинила его в убийствах неизвестных мне созданий. Резко наступившая тишина и хриплый булькающий кашель заставили меня содрогаться от рыданий. Теперь шансов выжить у нас убавилось на порядок. У меня только ведро воды, а он вполне может умереть без помощи от полученных побоев.

- Прости меня – прохрипела я, - прости, он бы убил тебя! Я не могла потерять тебя. Только не тебя.

- Все … хорошо… - он кашлял, хрипел, и жутко булькал на вдохе. Меня била дрожь, сковывал страх и становилось жутко от одной мысли остаться тут запертой на вечно.

«- Тише, девочка, мелкому и так плохо сейчас, не добавляй мне работы. А от я стану злобным нудящим старикашкой, но не прощу тебе истерику никогда.

- Не прощай, только выживи. Прошу тебя… - добравшись до ведра ползком, я отпила несколько глотков и едва успела отвести голову от воды, как потеряла сознание.

Тело уже сдавалось, не хотело жить, веря в ту чушь, что я навязывала ему. Но другого я не могла дать. Не было радужных перспектив, только страх смерти. В сознании скользили счастливые образы, ощущения покоя, тепла и накатывающих волн прибоя. Так не хотелось обратно, с страшную реальность каменного мешка и я отталкивала заботливые руки, закрывала уши от зовущих мужей и уходила в серое нечто. Иногда за спиной вспыхивал свет, кто-то спрашивал меня о чем-то, я даже отвечала, не особо вдумываясь кто и зачем. А потом опять смотрела в серое марево без цели и времени. Такая смерть уже не пугала. Тут не было чувства голода, холода, и запаха моего не мытого тела, вызывавшего рвотные позывы. Тут я и малыш были в полной безопасности почти в идеальном порядке. В очередной раз погрузившись в себя я вздрогнула, ощутив толчок в животе. Хотя какой толчок, так ласковое поглаживание крошечной ладошки внизу живота. Вскинув голову, я встрепенулась и открыла глаза в собственной комнате.

В окно ветер приносил запах цветущей розовой мимозы, теплые лучи плясали по подоконнику, а я лежала в мягкой постели, в чьих-то сильных объятиях. Моргнув пару раз, я принюхалась, не желая будить супруга, но и понять кто такой горячий и серый очень хотелось. Аид изначально был более мускулистым и Деджек смуглым, Яттон белокожим. Серьезно задумавшись, я горестно вздохнула и это разбудило мужчину.