Всюду, где эти огромные горы поднимаются над уровнем моря на высоту от 12 000 до 24 000 футов, они составляют часть пейзажа, т. е. там, где зритель смотрит на них из области растительности или даже с такого расстояния, откуда можно увидать их в их целой массе, в таких случаях эти горы непременно отстоят от зрителя на таком расстоянии,

§ 6. Необходимость отдаления и получающийся вследствие этого воздушный эффект на таких горах

§ 6. Необходимость отдаления и получающийся вследствие этого воздушный эффект на таких горах

что становятся воздушными и неясными во всех своих деталях. Их вершины и все те более высокие массы, о характере которых мы говорили, ни в коем случае не могут отстоять ближе, чем на расстоянии двенадцати-пятнадцати миль; для того чтобы подойти к ним ближе, зритель должен взбираться, должен оставить область растительности и распространить свое созерцание только на часть, и очень ограниченную, часть тех гор, по которым он всходит. Поэтому для того, чтобы нам казалось, что горы высятся над растительностью, для того, чтобы они представились в целой массе, они непременно должны быть далеко. Большинство художников обыкновенно изображают горизонт, отстоящий в пятнадцати милях, как будто это просто воздух, и хотя воздух вверху чище, и вершины гор благодаря этому можно видеть чрезвычайно отчетливо, несмотря на это, они никогда не могут иметь темных или густых теней или резко и рельефно выступать своей темнотой из света. Ясными они могут быть, но легкими они должны быть, и их главная характерная черта, отличающая их от других гор, это — отсутствие видимой плотности, они поднимаются в утреннем свете скорее в виде резко очерченных теней, брошенных на небо, чем в виде плотных масс земли. Их освещенные стороны чисты, розового цвета, подобны облакам, их теневые места опалового цвета, прозрачны, бледны, и часто их трудно отличить от окружающего их воздуха, так что верхушка горы видна в небе только благодаря обрывкам неподвижного огня.

Позвольте мне теперь предложить еще один вопрос (хотя я и немало уже предлагал их): оставили ли нам старые мастера в своих произведениях отчет хоть о чем-нибудь подобном?

§ 7. Изображение этих явлений совершенно отсутствует в старинной живописи

§ 7. Изображение этих явлений совершенно отсутствует в старинной живописи

В их картинах нет даже следов, нет ни малейшей попытки изобразить ряды этих высоких гор; что же касается таких рисунков этих форм, какие мы находим у Тернера, то их у старых мастеров можно искать с таким же успехом, как у китайцев. Может быть, они совершенно правильны; весьма вероятно, что их авторы обладали вполне развитым вкусом и способностью самого правильного суждения, когда наполняли свои картины кротовьими бугорками и песчаными кучами. Очень может быть, что иссохшие заразные берега Аверна, песок и шлаки Кампаньи — более возвышенные предметы, чем Альпы. Но какая это ограниченная истина, если вообще слово «истина» тут применимо: на протяжении пятидесяти страниц мы изучаем явление за явлением, вид за видом в облаках и горах (и не только отдельные явления или виды, но крупные и важные классы их), и нам нечего сказать, когда мы обращаемся к старым мастерам; их нет здесь. И все-таки это называют изображать природу «в целом».