Таким образом, у старых мастеров нет и следов какой бы то ни было попытки изобразить свойства высочайших гор, созерцаемых на сравнительно близком расстоянии;
§ 8. Характерные черты Альп, изображаемых Клодом на отдаленных расстояниях
§ 8. Характерные черты Альп, изображаемых Клодом на отдаленных расстояниях
но они, очевидно, до некоторой степени задумывались над горами как источники света в крайнем отдалении; возьмите, например, прославленную картину Клода в нашей Национальной галерее Брак Исаака и Ревекки. Я ни на минуту не сомневаюсь в том, что это самая отвратительная копия: во всей картине нет ни одного приличного штриха или даже линии. Но так как знатоки считают ее картиной Клода, так как в нашей галерее она выдается за произведение Клода, так как публика ежедневно восхищается в ней творением Клода, то я могу по крайней мере предположить, что в ней имеются те достоинства Клода,
Брак Исаака и Ревекки
§ 9. Совершенное отсутствие грандиозности и воздушной дали
§ 9. Совершенное отсутствие грандиозности и воздушной дали
которые обыкновенно возбуждают удивление публики, хотя она и не обладает ни одним из достоинств, дающих ему право на такое удивление. Так я думал и буду постоянно думать относительно этой картины, в особенности относительно ее форм, где копировщик не мог внести больших изменений. Вдали на этой картине (так же, как в картине Синон перед Приамом; относительно этой последней не может быть сомнения, что она по крайней мере хоть в некоторых частях оригинал, группа деревьев в центре ее прекрасный образец живописи) находится какой-то белый предмет, который, по-видимому, должен изображать снеговую гору, потому что никакой другой цели в нем усмотреть нельзя. Ни одна гора, достаточна высокая для того, чтобы быть покрытой вечным снегом, не может спускаться на горизонте так низко, как этот предмет Клода, если она не отстоит от нас на расстоянии пятидесяти-семидесяти миль, хотя на таком расстоянии края и контуры бывают неизменно резкими, все условия воздушной перспективы, слабость тени, изолированность света, которые, как я указывал, характеризуют Альпы на расстоянии пятнадцати миль, действуют здесь в утроенной степени; горы поднимаются из горизонта подобно прозрачным туманам, который можно отличить от настоящего тумана только благодаря их необыкновенно острым краям и блестящим, сверкающим обрывкам южного света. Эти горы так же бестелесны, как самый воздух, и на этих далеких расстояниях благодаря тому, что воздушны, они производят впечатление огромных масс в большей степени, чем если бы поднимались в виде башен над головой зрителя. Пусть зритель скажет мне откровенно, есть ли у Клода хоть малейшие следы, хотя бы тень самой жалкой, самой ничтожной попытки достигнуть этих эффектов. Разве этот белый предмет на горизонте выглядит отстоящим на семьдесят миль? Разве он кажется легким, поблекшим, разве глазу приходится, прежде чем найти, искать его? Разве он выглядит высоким или огромным? Разве он производит внушительное впечатление? Вы не можете не чувствовать, что в этом горизонте нет следов, нет подобия правды, быть может, этот предмет сделан художественно по тому блеску, который он дает дали (хотя, насколько я могу судить, он дает только холод), но в той отрасли живописи, на которой покоится главным образом слава Клода, именно в области воздушной перспективы, этот предмет — вызов, брошенный в самое лицо природе.