§ 5. Его первоначальное место и постоянный прогресс

§ 5. Его первоначальное место и постоянный прогресс

курс учения очевидно и быстро двигался вперед, и в разных стадиях борьбы то тот, то другой разряд истины составлял цель или оставался без внимания. Но от начала своей карьеры до самого ее апогея он никогда не приносил большую истину в жертву меньшей. В то время как он подвигался вперед, прежние знания и приобретения поглощались новыми или они оставлялись, но только тогда, когда он находил, что они несовместимы с новыми, и они никогда не оставлялись без того, чтобы при этом не получился выигрыш; его последние произведения представили итог полное совершенство накопленных им знаний, выраженных с нетерпением и страстью человека, который слишком много знает, у которого слишком мало времени, чтобы сказать все, или остановиться для выражения, или думать над своими слогами.

§ 6. Его последние произведения. Их неясность есть следствие их полноты

§ 6. Его последние произведения. Их неясность есть следствие их полноты

В них была неясность пророчества, но и истинность пророчества; это язык инстинкта; он жжет, он выразил бы менее, если б сказал больше, он неясен только вследствие полноты своей и темен только благодаря обилию смысла. Он почувствовал теперь, с долго воспитывавшейся живостью и остротой чувства, как бессильна рука; он почувствовал, как ничтожен колорит для того, чтобы уловить хоть одну тень, одно изображение того сияния, той красоты, которую Бог открыл ему. «Я не могу собрать солнечные лучи с востока; если б я мог, я заставил бы их рассказать вам, что я видел, но прочтите это, истолкуйте это, и будем вспоминать вместе. Я не могу собрать мрак из ночного неба; если б я мог, я заставил бы его научить вас тому, что я видел, но прочтите это и истолковывайте это, и будем чувствовать вместе. А если в вас нет того, что я могу призвать к себе на помощь, если нет в душе вашей солнца, нет страсти в сердце, страсти, которую могут пробудить мои слова, даже неясные и быстрые, — оставьте меня; я не стану тратить терпения, насмехаясь, не стану трудиться, издеваясь над этой дивной природой, которой я принадлежу и которой служу. Пусть другие слуги подражают голосу и жестам своего господина, забывая его поручение. Выслушайте это поручение от меня, но помните, что учение Божественной правды все-таки должно остаться загадкой».

Глава III. Заключение. Современное искусство и современная критика

Глава III. Заключение. Современное искусство и современная критика