Есений приходит в себя первым и начинает приближаться. Возбужден? Взбудоражен? Ему и так-то тяжело сохранять спокойствие в присутствии Воронова. Не знаю. Я не вижу его лица.

Потому что мой взгляд буквально прикован к другому мужчине.



Глава 38

Глава 38

Анжелика

Они о чем-то коротко переговариваются, слов не слышно: этот разговор только между двумя. Потом Есений слегка заторможенно кивает, а Воронов открывает дверь машины и просит меня достать папку из бардачка.

— Какую именно? — спрашиваю я, увидев, что там их несколько.

— Давай синюю, — чему-то усмехается он.

Синяя папка, кстати, довольно пухлая, переходит к Есению. Тот бережно ее прижимает, как будто ему вручили сокровище, и самоуверенно проходит мимо зазевавшихся недоброжелателей.

— Спасибо, Александр Юрьевич, — говорит горничная, когда парень скрывается в своем парадном, а наша машина трогается с места.

Воронов едва заметно кивает. Как у него так получается? Меня теплые эмоции буквально переполняют. Хочется обнять его. И даже Есения и Маргариту Аркадьевну. Для меня его поступок говорит о многом, раскрывает его для меня совсем с другой стороны. И мне хочется смотреть на него, смотреть, даже зная, что так я могу нырнуть глубоко. Возможно, глубже, чем пока в состоянии выдержать.

Ну и пусть. Я сажусь на сиденье так, чтобы видеть Алекса. И не отвожу глаз, даже когда он бросает в мою сторону вопросительный взгляд. Хочу и смотрю.

Следующий его взгляд сопровождается легкой улыбкой, как будто он считывает это мое «хочу» и оно ему нравится.

— А я отказываться не буду, — говорит Маргарита Аркадьевна, когда мы въезжаем в ее двор. — Мой вон тот, третий подъезд. И провожать меня не нужно.

Едва машина останавливается, она снимает очки. Синяка нет, слава богу, только темные круги под глазами.

— Хулиганы мне не страшны. Единственная моя напасть — это бессонница. И уже она виновница того, что я полюбила покер и раскладывание пасьянса. На этой неделе мы с друзьями слегка увлеклись.