С этими словами нажимает кнопку, заводит двигатель, а я своими дрожащими пальцами его костяшки накрываю.
- Ты обрек меня на нечто страшное, палач, втянул в свою игру и каждый раз, когда я думаю, что хуже уже быть не может, жизнь показывает, что все может быть…
- О чем ты?
Хмурит брови.
Разворачиваюсь, дергаю ручку со всей силы, трясусь. Тянет меня за локоть, заставляет обернуться и уже нет взрывного Монгола, горячего восточного мужчины, который на правах хозяина предъявляет права на мое тело.
- Что ты не договариваешь, Ярослава?
Прищуривается, а я загоняю внутрь панику, у меня ресницы предательски дрожат, глаза выдают эмоции и страх перед собственным будущим накатывает тошнотворным комом.
- Ответь мне. Не делай так, чтобы заставил тебя говорить. Что скрываешь?
- Будешь пытать, да, палач?
Реву уже откровенно, и сама подаюсь к нему, обнимаю за шею, а он спустя долгое мгновение кладет ладонь мне на спину, тянет легонько меня за волосы и заставляет взглянуть на себя.
- Моя Алаайа.
Приподнимает бровь, покалеченную, иронично-ледяной сейчас, надменный, такой, каким помню его в первую нашу запоминающуюся встречу, наклоняется и обдает своим холодно-мятным дыханием, обволакивает запахом сандала.
- Пытки бывают разные, крошка, ты у меня будешь кричать, дико, неистово и долго, пока все не скажешь… а потом войдешь во вкус и попросишь еще…
- Ненавижу!
Хочу ударить, но он хватает мою руку на лету. Звериная реакция и невообразимая скорость. Не отрывая своих порочных глаз от моих, поворачивает мой кулачок и целует бешено бьющую венку на запястье, затем чуть прихватывает пальцы губами, заставляя их разжать и целует кончики так порочно, медленно и я всхлипываю, теряя себя в чувствах, которые будит этот несносный мужчина:
-Прекрати, слышишь?! Не мучай… не надо… - дрожу, а он притягивает меня к себе, обнимает.
- Скажи мне, душа моя, не темни. Я все равно узнаю, что ты скрываешь,
Наклоняется и зарывается носом в мои волосы, делает вдох, жадно, сильно, словно затягивается моим запахом.
- Это сложно объяснить.
Улыбаюсь дрожащими губами.